Я направился к реке. Обойдя здание студии, увидел баскетбольную площадку. На ней играли несколько парней, и я невольно им позавидовал. Мне хотелось к ним присоединиться, но мои ботинки не годились для таких испытаний.
Я посмотрел на ребят еще немного и пошел дальше. Так потихоньку добрел до пристани, где качались на воде небольшие лодки и несколько пришвартованных яхт. Я вспомнил «Инферно» и ночь, которая едва не стоила мне не только репутации, но и, возможно, свободы. Но как ни удивительно, к воспоминаниям примешивалось приятное волнение, словно авантюра оставила шлейф чего-то волшебного, необычного. Баскетбол бесполезен? Так изволил заметить Северин… А что же полезно? Вечеринки на яхтах? На реке медленно начинался прилив. Волны, набегая на берег, выбрасывали то пластиковые бутылки, то обрывки бумаги, покрытой какими-то записями… Где-то чуть дальше колыхалась большая коробка из-под пиццы. Ее относило все дальше в море. Я напрасно злился на этих людей. «Не будь идиотом, – заметил я про себя, – они принимают тебя за сумасшедшего».
Но неужели они почитают полезным только то, что приносит им деньги? Я сам был недоволен своим положением, даже деньги не могли скрасить мне те стороны работы, которые противоречили моей гордости, моему темпераменту, моим принципам.
Я пересек Уэст-стрит и зашел в здание ассоциации искусств, где проходила выставка работ Энди Уорхола. Его картины, наполненные абстрактными образами, напоминали размытые тени. Они занимали всю стену. Мои мысли путались среди этих теней. Я думал о том, что моя жизнь тоже похожа на них, как скопление нереализованных возможностей и смутных бессмысленных амбиций, не оформившихся ни во что существенное.
ВЛЮБЛЕННАЯ КИТТЕН
Все модели имели бойфрендов. Геи и лесбиянки старались обзавестись официальным другом или подружкой. Некоторые из них были верны своим избранникам многие годы, другие меняли партнеров постоянно. Но несмотря на видимое сходство их отношений с отношениями среднестатистических пар, на самом деле все обстояло гораздо сложнее. Проблема была, в частности, и в том, что рейтинг самих моделей нередко зависел от того, кто их «вторая половина», и потому им было особенно трудно обзавестись спутником или спутницей, от которых требовалось быть либо умными, либо красивыми, либо богатыми, но ни в коем случае не «серыми мышками».
Другая проблема была связана со спецификой работы в модельном бизнесе, отнимавшей все силы и время у тех, кому удавалось достичь хоть какого-нибудь успеха. Если наши девушки за показ нередко зарабатывали от двадцати до ста тысяч долларов, это отнюдь не означало, что их жизнь легка, хотя глупенькие девочки-подростки мечтали оказаться на их месте. Они и не подозревали, что романтики в этом занятии слишком мало, возможно, ее нет вовсе. Зато налицо жесткая коммерческая необходимость, и только она определяет, что, сколько и когда следует делать.
Третья проблема – взаимоотношения девушек и их друзей. Роттвейлер не напрасно больше всего опасалась, что какая-нибудь неудачная связь послужит причиной сорванных съемок, расторгнутых контрактов и даже загубленной модельной карьеры.
– Ты хорошо знаешь тех идиотов, что ходят с нашими девушками? – спросила однажды Роттвейлер.
– Мне кажется, вам стоит говорить о них помягче…
– Ты знаешь, что я имею в виду.
Я уставился на нее в полном недоумении.
– Ты знаешь это, Чарли. Я говорю о тех парнях примерно твоего возраста, которые треплют нервы нашим моделям. Ты должен помочь мне справиться с ними. Нужно держать их под контролем. А наши девушки тебе доверяют, они готовы слушаться тебя.
Никогда раньше я не замечал, чтобы модели проявляли особое уважение ко мне как к умудренному опытом советчику, разве что за исключением совсем юных девочек. За время своей работы в агентстве я усвоил одно из самых важных правил, четко сформулированное Зули, – чтобы стать супермоделью, необходимо перейти от скромности к тотальному эгоизму и даже солипсизму, от рассуждений: «Почему Фрида получила такую хорошую работу, а я нет?» – к рассуждению: «Я одна достойна этого».
Таким образом, я смог сформулировать для себя основной завет моих дальнейших отношений с моделями и супермоделями – всячески поощрять их тщеславие и самооценку.
Например, я усвоил, что безотказно действует трюк с внушением следующей точки зрения: «Ты слишком хороша для него!» Эта фраза производила ни с чем не сопоставимый эффект. Еще очень подходили примеры несчастных происшествий с другими моделями: «Когда Динка забеременела, ее приятель Тодд бросил бедняжку ради Майи…» Надо сказать, Роттвейлер специально собирала такую секретную информацию о частной жизни моделей, чтобы использовать ее в целях укрепления своего авторитета. И я иногда пользовался ею.
Разумеется, тут существовала закономерность – чем более самовлюбленной и эгоистичной была девушка, тем меньше проблем в отношениях с любовниками у нее возникало. Но с другой стороны, если у такой особы появлялись проблемы, они, как правило, были очень серьезными, поскольку почти всегда в таких конфликтных ситуациях затрагивалась святая святых – ее вера в свою исключительную самоценность.
Кара, Сьюзан и Зули были не слишком уязвимы. Думаю, именно в этом крылся секрет их феноменального успеха, помимо, конечно, присущих им безупречной красоты и ненасытной алчности. Не все в успехе модели предопределяет красота. Важны также банальная удачливость, психическая устойчивость и развитая индивидуальность. За то время, что я работал с тремя вышеназванными супермоделями, мне не довелось столкнуться в жизни ни одной из них с феноменом «разбитого сердца».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130