Почему вы не рассказали нам, где нашли этого улыбающегося Джерри, просто машину любви?
Она ткнула пальцем в мою сторону и выпалила:
– Вы… все… мерзкие извращенцы!
Гарри встал между мной и Терри.
– Карсон, это ни к чему хорошему не приведет. Пойди куда-нибудь и успокойся.
Терри заскулила, Гарри принялся ее утешать, а я прислонился к стойке. На ней стояла пепельница – пустая, за исключением двух окурков в губной помаде и чего-то серого, напоминающего куколку насекомого. Я видел подобные штуки в пепельницах у нас в участке. Терри смотрела на Гарри, и я незаметно тронул этот странный предмет пальцем.
Удивительно.
На ощупь все было правильно. Неужели это возможно? Я принялся доставать эту штуку, но тут Терри повернулась в мою сторону, все еще придерживаясь своей версии с клубом.
Я рванулся через кухню и отодвинул Гарри плечом.
– Ну, вы меня окончательно достали, леди! Если вы не прекратите врать, то проснетесь в камере, ГДЕ ЛЕСБИЯНОК БУДЕТ БОЛЬШЕ, ЧЕМ В ЭТИХ ХРЕНОВЫХ НИДЕРЛАНДАХ!
Она взвизгнула и побежала в ванную. Я вернулся к стойке, положил предмет в карман и кивнул Гарри, замершему с широко раскрытыми глазами. Сваливаем. Лосидор стояла в дверном проеме, трясла кулаком и грозила адвокатами, если мы немедленно не уберемся из ее дома. Гарри успокаивающе поднял ладони, пятясь к выходу и делая вид, что вытаскивает меня.
– Мы уже уходим, мисс Лосидор. Извините за беспокойство. Просто у моего напарника плохой день: сегодня утром умер его любимый хорек. Спасибо, что уделили нам время. Всего хорошего.
Мы забрались в машину.
– Не знаю, чего ты пытался добиться, – сказал Гарри, – но качество представления тянет на «Оскара». Мисс Терри водит нас за нос. Я это чую.
– А что ты, интересно, чуешь здесь? – спросил я, вытаскивая странный предмет из своего кармана.
Гарри уставился на него.
– Грязная жвачка?
– Жеваная газета, Гарри, – сказал я, подбрасывая высохший комочек на ладони. – Знаешь кого-нибудь с такой странной привычкой?
– Вы скоро уже начнете получать почту на этот адрес, – проворчал Бриско Шелтон. Дверь была на цепочке, и он выглядывал через образовавшуюся щель. На нем была та же футболка и те же малярские брюки, что и в предыдущие два наших визита. Судя по раздававшимся из-за его спины звукам, он смотрел по видео тот – Вы говорили, что видели с Нельсоном какого-то парня… человека, который отирался здесь время от времени.
Изнутри послышался мужской стон: «Крошка, ты вынуждаешь меня…» Шелтон опустил глаза, и шея его покраснела: он, оказывается, способен смутиться. Удивительно. Я снял копию фотографии Барлью из его дела и ткнул ее прямо под нос Шелтона.
– Этот парень?
Женщина на пленке стала издавать странные звуки, как будто пела йодлем. Шелтон скорчил гримасу и заговорил громче:
– Уф-фу. Голова слишком толстая. Как можно что-то видеть через такие узкие, маленькие глазки?
Я просунул фото внутрь.
– Посмотрите внимательно. Нужно, чтобы вы были уверены.
– Это не он. – Шелтон протянул мне снимок. – Мерзкий ублюдок, правда?
– Большой и мерзкий. Но в большей степени мерзкий, чем большой. Хоть он таки чертовски большой.
Я сунул фото в карман. Актеры на ленте в данный момент находились в контрапунктической гармонии: мужчина мычал, а женщина издавала односложные проклятия.
Шелтон поднял бровь.
– Большой, как настоящий игрок в американский футбол? Такой?
– Где-то метр девяносто и, наверное, килограммов сто двадцать пять.
– Я подрезал кустарник возле здания Б – здания Нельсона – и видел там парня, который садился в машину. Где-то неделю назад. Так там точно нужно было два раза подумать, чтобы понять» человек перед тобой или горилла. Лица его я не видел, он все время был ко мне спиной или отворачивался.
– А эту женщину вы видели?
Я протянул ему рекламную фотографию Клэр. Шелтон долго ее рассматривал.
– Уф-фу, нет. Уж ее-то я бы запомнил хорошо.
Женщина на видео озвучивала штормовой силы оргазм, мужчина вторил ей трубным голосом. Должно быть, я посмотрел на Шелтона с жалостью – он перехватил мой взгляд, и в глазах его сверкнула злость. Я поблагодарил его, и он захлопнул дверь у меня под носом. Когда я практически вышел, дверь его опять распахнулась.
– Мне в высшей степени плевать, что за грязные вещи вы обо мне думаете, мистер великий детектив! – завопил он срывающимся голосом. – Моя жена сейчас в больнице, лежит под одной из этих установок, и я не изменю ей, пока она жива.
До своей машины я шел долго.
Я проехал через автостоянку перед моргом. Не увидев сияющий золотистый «лексус» Клэр на месте, я припарковался и вошел. Я выяснил, что ее вызвали на место происшествия в Маунт-Вернон, но она не планировала отсутствовать долго. Я увидел Уилла Линди в кабинете и, просунув голову в дверь, поздоровался. У Линди был большой кабинет, где стояли стойки для картотек, большие застекленные стеллажи, длинный и низкий офисный шкаф, телевизионный монитор и даже его собственная секция для хранения записей, размером с кладовку. Линди укладывал видеозаписи на большую полку. Он оглянулся.
– Вы здесь, чтобы сказать мне, что эта чертова штука все-таки нашлась?
– Что именно нашлось?
– Ну, стол. – Его глаза просканировали мое лицо. – Так вы ничего не знаете? Прошлой ночью у нас побывали воры.
– Здесь?
– Снаружи. – Линди удивленно и непонимающе покачал головой. – Кто-то спер с погрузочной платформы стол для вскрытий.
– Кому, черт возьми, мог понадобиться стол для вскрытий?
Он пожал плечами.
– Это был ящик без опознавательных знаков размером с холодильник. Возможно, воры думали, что крадут именно его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104