Как то делал Уильям Легран из рассказа По.
Ничего другого в голову не приходило. Ощущая себя полным кретином, я принялся составлять частотную таблицу: "23" встречается в тексте 15 раз, "323" - 13 раз, "З" - 13 раз, "32" - 9 раз, "31" - 8 раз. И так далее.
Предположим, что "23" - не "е", а, скажем, "а"...
Что из этого следует, мне не дали сообразить.
16
Прозвучал тихий зуммер, и передо мной зажегся телевизионный экран. Появилось лицо дежурного стюарда.
- Господин Щукин?
Я кивнул.
- Прошу извинить, что нарушил ваш покой, - с искренним смущением произнес стюард. - Однако дама, просившая не называть ее имени, приглашает вас переменить место и подсесть к ней. Это в нашем крыле, но в правом салоне. Место 17-F. Еще раз прошу меня простить, но дама очень настаивала.
Занятно. После гибели Мерты у меня на всем "Стратопорте" нет ни одной знакомой женщины. Дело, кажется, идет к развязке. Почему бы и не согласиться? Жаль, шифровка не разгадана. И подстраховать меня некому. Что ж, будем полагаться на собственные силы. Тем более есть такой постулат Первый закон велосипедиста: "Куда бы вы ни ехали, все равно это будет в гору и против ветра". Впрочем, есть и утешительная аксиома, которая называется законом Паула: "Свалиться с пола невозможно".
Я поблагодарил стюарда и попросил передать даме, что присоединюсь к ней через несколько минут. Затем отодвинул шторку, вышел в проход и бросил мимолетный взгляд в сторону Ольсена. Олав был на месте. Сколько можно сидеть сиднем - уж не манекен ли там вместо живого человека? Впрочем, проверять этот домысел я не стал. Если нам и предстоит встретиться на ближней дистанции, то не по моей инициативе.
- Тысячу раз прошу прощения, вы не поможете мне? - услышал я тихий голос.
Как не вовремя! Ко мне обращался пожилой человек, сидевший в соседнем ряду. Седые волосы, простодушное лицо, расслабленная, безмятежная поза... Нет, не противник.
- Слушаю вас.
- У меня что-то не ладится с электроникой. Вызов стюарда не работает, экран не зажигается, в наушниках шипит и трещит.
Ах, пожилой джентльмен, какой же вы растяпа. И обратились совсем не к тому человеку. Как бы вам ото не вышло боком.
- Попробуйте пульт соседнего кресла, оно же все равно пустует, - с легкой укоризной сказал я. - Или нажмите кнопки того места, что у окна. Вряд ли все три пульта отказали. Хоть один из них должен работать.
- Большое спасибо, - ответил мужчина, широко улыбаясь. - И как это я сам не догадался? Техническая слепота...
- Беда нашей цивилизации, - я не мог удержаться от нравоучения. Техника для нас - как пеленки. Кто-то должен прийти и переменить.
Седовласый опешил и, по-моему, обиделся. Но смолчал. Я на его месте взвился бы.
Выйдя из салона, я прошел в причальную галерею и остановился у широкого окна, прямо над стыковочным конусом. Отсюда, с задней кромки "Стратопорта", открывалась масштабная панорама голубой бездны, в которой тут и там висели стерильные клочья облачной ваты.
Я машинально отметил - уже в который раз, - что океан с высоты десяти километров выглядит не так уж скучно. Идет какая-то непонятная жизнь, видны фиолетовые, зеленые, темно-синие подводные "острова", смутные тени на большой глубине, змеятся дороги - то ли течения, то ли границы температурных аномалий...
Что означает приглашение перейти в другой салон? Я был убежден, что пустым окажется не только предложенное мне место, но и все соседние. А что в них особенного, в этих местах? Они расположены в правом салоне, значит, там по правому борту, который примыкает к крылу В, нет иллюминаторов вместо них стоят имитаторы. Следовательно, если даже я очень захочу, то не увижу, что делается под "Стратопортом". Неужели в этом и заключается смысл моего переселения? Странно... Тогда какой сюрприз извне?
Я решил выждать еще несколько минут. В конце концов, причальная галерея пока пуста, никто не гонит и не угрожает. И я стоял, старался понять, какой сюрприз мне подготовлен.
Минута... Вторая... И - мне опять повезло! Повезло, потому что погода стояла ясная и облаков почти не было. Атмосфера просматривалась во все стороны на десятки километров. Не знаю, что было бы дальше, если бы мы шли над облачностью.
Короче, я увидел ракету.
17
Из ниоткуда - из пустого океана и пустого воздушного пространства - к "Стратопорту" приближался, догонял его крылатый снаряд. Кажется, я зря назвал его ракетой. Судя по форме крылышек и по размерам (хотя тут я мог ошибиться - трудно оценить масштаб), ни нашему крейсеру ударили "копперхедом" - крылатым артиллерийским снарядом, который наводится микрокомпьютером по обратному рассеянию лазерного луча. Правда, чтобы "копперхед" отправился в полет, нужны по меньшей мере две вещи: лазерное наведение на цель и ствол, из которого он вылетит. Неужели я проглядел в воздухе чужой самолет?
Эти мысли пронеслись у меня в голове за секунду. Я окаменел. Вот сволочи! Ведь сейчас рванет - и крыла А как не бывало. Триста шестьдесят пассажиров - ну триста, загрузка неполная - рухнут в океанские волны. Счастье для остальных, если экипаж успеет вовремя отломить крыло. Но я представил и другой, самый страшный вариант: грохот, рваная дыра в днище, разгерметизация... "Стратопорт" встает на дыбы и, словно осенний лист, раскачиваясь из стороны в сторону, опускается в океан.
Это уже похоже на необъявленную войну. Против кого? Против меня? Может ли такое быть, чтобы на чьих-то дьявольских весах моя скромная жизнь уравновесила триста жизней?
Окаменев, я смотрел, как "копперхед" скрылся под днищем "Стратопорта". Сейчас!
И ничего не произошло.
Неужели не сработала боеголовка?
Ничего не понимая, я собрался с силами и медленно вошел в правый салон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18