Все-таки справедливость время от времени торжествует! Жуткая смерть остальных у меня восторга не вызвала, но и сожаления тоже. Я помнила, какими глазами они на меня смотрели; возможно, среди них были и те, кто пытался линчевать меня перед началом шторма. На корабле единственным аньйо, которому я симпатизировала, был капитан, но он, очевидно, утонул вместе со своим судном.
Обогнув дерево, я вышла из-под кроны. Некоторые аборигены смотрели на меня встревоженно, ожидая моей реакции. Но я, честно говоря, просто растерялась и не знала, как реагировать. Если бы мне хотя бы был знаком их язык… Мое молчание было, похоже, принято за одобрение, на лицах снова замелькали улыбки.
Меж тем ритуал, оказывается, не закончился. Несколько воинов длинными копьями перерубили веревки, и трупы попадали на землю. Я услышала, как хрустнули, ломаясь, шейные позвонки. Тем временем другие туземцы толпой двинулись к западной окраине деревни. Не зная, что предпринять, я пошла следом за ними. Носилки мне на этот раз не предложили, да это было и к лучшему — передвигаться на чужих плечах все время было бы не слишком удобно.
Мы миновали околицу и вошли в лес, но на этот раз путь оказался совсем коротким — через какие-нибудь полторы сотни локтей мы вышли на берег неширокой реки. Меня удивило, что деревню не построили прямо на берегу — все-таки, когда за водой приходится ходить каждый день, и полтораста локтей — расстояние. Позже я получила ответ на свой вопрос — селение было выстроено вокруг священного дерева, что в глазах туземцев было важнее непосредственной близости воды.
На берегу уже были сложены груды хвороста; некоторые аборигены подносили последние охапки. Когда показались воины, тащившие за руки и за ноги тела казненных, я поняла, что здесь готовятся погребальные костры. Моя догадка не замедлила подтвердиться: старуха-палачка торопила своих соплеменников, укладывавших трупы, ибо солнце, невидимое за деревьями другого берега, уже, должно быть, касалось горизонта — еще немного, и стемнеет, в тропиках это происходит быстро.
Все-таки после всего случившегося я, должно быть, еще туго соображала, потому что первые охапки хвороста успели вспыхнуть, когда я подумала, что убитых сжигают в одежде и обуви. Дикарям-то все равно, они не носили ничего, кроме юбочек из листьев, а вот верхняя половина моего гардероба явно нуждалась в замене, да и для нижней запас не помешал бы. Я метнулась к старухе, требуя, чтобы она остановила церемонию, но хворост разгорался быстро и огонь успел охватить тела. Тушить его, несмотря на близость реки, было нечем — единственной емкостью был большой сосуд, куда слили кровь из таза, но он явно предназначался для других целей. Старуха лишь почтительно качала головой, указывая на огонь — мол, прерывать ритуал поздно, — однако я столь выразительно встряхивала свои лохмотья, что она наконец поняла, в чем дело, и что-то крикнула.
Трое воинов копьями скатили на землю тело Каайле, лежавшее с краю и потому пока почти не пострадавшее от огня — обгорели только волосы, щека и задравшаяся пола камзола.
Дикари не умели обращаться с костюмом, так что мне пришлось самой раздевать своего несостоявшегося убийцу. Я принялась за дело, стараясь не смотреть на почерневшую половину лица с мутным спекшимся глазом и не обращать внимания на мерзкий запах горелых волос и мяса. В первый же момент я обожгла руку о раскалившиеся железные крючки застежек; но пока я дула на пальцы, металл остыл. Я стащила с мертвеца камзол, рубашку, сапоги, брюки; все это было мне велико, но выбирать не приходилось. Туземцы нетерпеливо дожидались, пока я закончу, — им, видимо, важно было завершить кремацию до темноты — и, едва я подала знак, бросили труп обратно в огонь.
Камзол пострадал сильнее, чем мне показалось в первый момент, да и к тому же не выглядел необходимой одеждой в этом жарком климате. Наверное, из его добротного сукна можно было выкроить что-то полезное, но портниха из меня никакая — я всегда считала себя слишком умной и образованной, чтобы изучать это классическое женское ремесло. Обследовав карманы, я нашла чистый платок и две официального вида бумаги. Это оказались векселя на предъявителя гантруского банка — не самая необходимая на тропическом острове вещь, но меня такая находка весьма порадовала. Если у Каайле и было при себе что-то еще, оно, очевидно, вывалилось раньше. Позднее я нашла под священным деревом несколько монет, выпавших из карманов казненных.
Но я решила на всякий случай тщательно обшарить камзол еще раз, проверяя, не пропустила ли какой-нибудь потайной карман. Новых карманов я не обнаружила, но под подкладкой, недалеко от прожженной дыры, мои пальцы нащупали какое-то плоское уплотнение. Ножа у меня по-прежнему не было, но разорвать ткань, начав с обугленного места, оказалось нетрудно. В руках у меня оказался белый конверт с побуревшим от жара уголком. На конверте не было ни имени, ни адреса — ничего.
Разумеется, я тут же нетерпеливо распечатала его. Внутри лежал сложенный вдвое лист бумаги. Увы, меня ждало разочарование — он тоже оказался чистым. Но я, конечно, сообразила, что Каайле не стал бы запечатывать в конверт и зашивать в камзол пустой листок. А значит, листок заслуживал более внимательного осмотра. Однако дневной свет уже угасал, а вновь подходить близко к погребальным кострам и вдыхать их запахи мне не хотелось, так что, сколь бы велико ни было мое нетерпение, я решила отложить решение этой загадки на завтра.
К тому времени, как костры догорели, сгустились сумерки, но ночь еще не вступила в свои права.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212