Кто-то из солдат сказал:
– Зачем мучают бедное существо? Все видели на телеге белую живую курицу. Артиллеристы торопились, повозочный ни на нас, ни на курицу не обращал никакого внимания. Они боялись, что вот-вот налетят самолеты. Но когда пушка и подводы свернули в лес, никто на посмотрел, осталась ли в сидеть повозке белая курица [на месте]. Кто-то из моих солдатиков сумел её незаметно вместе с верёвочкой переместить в свой вещевой мешок. Она даже не пикнула и не возражала, что у нее появился новый хозяин. Она вела себя в мешке совсем тихо, не как, какая-нибудь шкодливая кошка. Она скромно молчала до самого утра. Её не подбрасывало вместе с телегой на ухабах. Утром, когда старшина встал к печке, ему подали для общего котла в общипанном виде готовую и опаленую курицу. Передал старшине курицу пожилой солдат, самый скромный и тихий, не какой-нибудь молодой охальник. На солдата никак не скажешь, что это он увел у артиллеристов курицу. Старшина пытал его, хотел узнать, кто передал ему курицу. Солдат ответил спокойно:
– Я слово дал! Пока солдаты по столу катали картошку, куриный суп допревал в печи. И вот накрытый тяжелой сковородкой чугун “с жаром и наваром”, как выразился старшина, появился неожиданно на столе. Солдаты думали, что это чугун с заваркой для чая. Никто не предполагал, что там плавает та белая курица.
– Заднюю ножку лейтенанту! – объявил старшина.
– А нашему старшине крылышко! – добавил кто-то. Кто добавил, я не заметил, потому, что к такому вовсе не был готов.
– А остальным, чем бог послал! – сказал старшина.
– При чём тут бог? – сказал я, – Сперли курицу и на бога валите!
– Товарищ лейтенант, мы же у артиллеристов её переманили. Вот они её определенно где-то спёрли.
– Картофельный суп с курятинкой для услады! – объявил старшина. Солдаты переглянулись, удивились и испустили восклицательный звук, – Ну!
Одни качали головами, другие вытянули шею и стали принюхиваться. Курицу выловили, порубили на мелкие куски, каждый получил сладкую порцию с косточкой. Куриный картофельный суп разлили на два чугуна и две противостоящие партии зачавкали, забурлили ложками [кто громче]. Потом на столе появился кипяток. У кого был сахар, припрятанный и завернутый в тряпицу, они его клали в общую кучу на стол.
– 36- Старшина разделил общую кучу на порции, каждый брал выделенную норму и был доволен, что сахар разделили сообща. Те, что напились, отходили от стола, садились на пол и курили. За столом постепенно пустели места. Теперь сытое войско можно было вести по дороге дальше! С момента выхода из укрепрайона я ни разу не сделал проверку амуниции и оружия. Мы бежали, как дикая стая, без передышки. А теперь, оторвавшись от немцев, можно и нужно было привести всё в надлежащий порядок и вид. Первые сутки до Ржева солдаты валились с ног. Было не до порядка и не до проверок. Ещё два дня с ночевками и неразберихой, куда идти, отвлекали меня. Сейчас как раз подходящее время сделать проверку и поставить всё на свои места. Могут же быть среди солдат неряхи, потерять в пути что-нибудь из вещей. Кроме оружия, снаряжения и личных вещей солдаты несли на себе и другое имущество: двуручную пилу, два топора и цинки с патронами. Мы были уверены, что с переходом Волги обязательно попадем в другой укрепрайон. И все это понадобиться нам, чтобы строить ходы, лазы и укрытия. Проверка показала, что вещи, имущество и оружие были в полном наличии. Это был отрадный и показательный факт. На таком продолжительном и тяжёлом марше всё сохранить, это отличный показатель выдержки моих солдат. Во время проверки солдаты стояли в одну шеренгу. После проверки старшина построил солдат по двое в походную колону. [Вот в таком порядке будете идти и проходить деревни. Теперь тут можно попасться на глаза начальству.] Это был день 15 октября сорок первого года. В начале пути солдаты шли по двое, [всё] было, как приказал старшина. Но потом, [когда было пройдено с десяток километров], собой всё разладилось [и развалилось]. Солдаты шли по дороге где гуськом, где кучкой. По пути стали попадаться деревни и мирные жители. Пройдя за день километров тридцать, мы зашли в деревню, чтобы устроиться на ночлег. На этот раз мы заняли пустой сарай без сена и соломы. Все остальные переходы были похожи один на другой. До Торжка мы сделали ещё три перехода. В какой-то деревне на подходе к городу натолкнулись на связистов. Они разматывали связь. Я обратился к лейтенанту, он направил нас в деревню, где стояла их рота связи. Через командира роты, который доложил по линии о нашем появлении, нам приказали явиться в деревню Яковлевское, что стояла в пяти километрах за городом по дороге на Вышний Волочек. Ориентир: – развилка дорог и высота 186. Деревенька, в которую мы пришли, стояла на отшибе за лесом. На улице было пусто и безлюдно. Усиленный наряд часовых стоял под навесами [и не болтался по улице]. Часовые жались к домам. Видишь перед собой пустынную улицу, но чувствуешь, что в домах находятся люди и идет работа. При подходе к деревне нас остановили и завернули в лес.
– 36- Патрульный солдат из охраны вышел нам навстречу и сказал: – Взвод [небольшими группами] заведете в пустой сарай за околицей. После чего вы, товарищ лейтенант, пойдете со мной в дежурную часть. Вскоре туда явился офицер штаба. Он проверил мои документы, выслушал мой доклад и сказал, что желает взглянуть на солдат. Мы пошли в сарай за околицу, где остались сидеть мои солдаты. Старшина подал команду, солдаты построились, капитан внимательно осмотрел их. Поговорив с ними [о том о сём], он проверил оружие, задал несколько вопросов о боеприпасах и снаряжении.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78