Я подбежал к берегу и увидел: остатки парома, в виде разбросанных бревен плыли вниз по реке. Лошадь натужено втащила пустую повозку в гору [повозка проскрипела] по наклонному спуску и, поднявшись наверх, загрохотала по мерзлой дороге. Вслед за подводой убежали саперы. Я стоял на краю обрыва и смотрел им вслед [на эту поспешную беготню]. Солдаты, подняв головы и встав на колени, смотрели то на меня, то на удиравших сапёр. Нам и в голову не пришло, что на тот берег к воде вышли немецкие танки. Они правда на берегу не показались, они остались стоять за соснами, но мы этого не видели, не слышали и не знали, повозочный, зам. по тылу и саперы нам ничего не сказали. На том берегу в лесу остались наши солдаты и командир роты. Когда мимо меня пробегал последний из саперов, я рванулся с места и кинулся ему наперерез. – Кто у вас старший? – Почему взорвали паром? – Куда вы все бежите? – Там осталось полсотни наших солдат и командир роты! Но ответа на мои возгласы не последовало. Он обогнул меня стороной, махнул рукой и показал мне на другую сторону Волги. Что он хотел этим сказать? Я посмотрел туда, куда он мне показал и ничего не увидел. Я повернулся снова к нему, а его уже и след простыл. Не мог же я его схватить и держать за шиворот, или стрелять ему в спину из нагана. Признаюсь, я тогда растерялся. Саперы убежали, и мы остались лежать на голом берегу, у бывшей переправы одни. Я вглядывался в опушку леса на том берегу и ждал, что вот-вот [на берегу] у воды покажутся наши солдаты. И даже сел специально на край обрыва, чтобы с той стороны сразу заметили меня. Просидел я так [наверное] не менее часа. Потом спустился к воде и осмотрел обрывок каната. На том берегу было пусто и никакого движения. Кроме винтовок, небольшого запаса патрон и ручного пулемёта
– 7 – с одним диском патрон [, и теперь] ничего другого во взводе не было. Тридцать солдат, из них десять чужие и на меня легла обязанность самостоятельно решать все дела, думать и действовать. Чем я буду кормить своих солдат, если сухари и махорка завтра закончатся? Почему нам выдали продуктов всего на одни сутки? Или у них норма другая или решили, что больше суток мы на той берегу не продержимся? Где находится их штаб полка, в который мы теперь зачислены? Куда я отправлю раненых, если во взводе будут потери? С какой боевой задачей пошла рота [через] за Волгу? В таких делах существует воинский порядок, отдают по всей форме боевой приказ! Что-то здесь не то, не по правилам и не по уставу? Не могли же они просто так послать целую роту, чтобы её сапёры переправили на плоту на тот берег. [Рота восемьдесят человек.] Офицеры должны знать, что им делать, с какой задачей они туда идут [на тот берег]. Я запомнил фразу, брошенную капитаном из штаба на счет трибуналов, и долго вспоминал его фамилию и фамилию командира полка и дивизии. Разве с одного раза забьешь их в свою память! Бросили роту через Волгу в полную неизвестность, часть роты осталась здесь, и никому до нас дела нет! Может поднять солдат и пойти искать ту деревню, найти штаб полка номер четыреста с чем – то. А вдруг саперы доложили, что переправили всех? А мы явимся в штаб полка, и штабные объявят, что мы дезертиры? Попробуй докажи, что нас бросили и что мы на той стороне вовсе не были! По всей видимости, командиру роты приказали вывести роту в заданный район и занять оборону? Сунули необстрелянных людей за Волгу и припугнули их на всякий случай. А что саперы обрубили канат и взорвали паром, роли не играет. Видно в этой дивизии без трибунала ничего как следует не делают. Может мне следует послать кого вплавь, чтобы добраться до того берега. Нужно ведь выяснить, в чем там дело? Я посмотрел на лежащих солдат, подумал и вздохнул. Кого из них я пошлю в ледяную воду? Ни один из них, даже на бревне, до середины реки не дотянет. Перестрелки на том берегу и в глубине леса не было слышно. Как теперь старший лейтенант переправится назад, мне было не понятно. Куда они могли уйти? Почему они так внезапно исчезли? Вот сколько вопросов и неразрешимых проблем встало передо мной неожиданно и легло на мои плечи. И чем больше я думал, чем больше вникал в обстановку, тем больше я сомневался и ничего не предпринимал. Я посмотрел ещё раз на тот противоположный берег и решил просто ждать.
– 8 – День был безветренный и холодный. Прохаживаясь по кромке обрыва, я только теперь заметил, как резко похолодало. Ветки, трава и кусты пригнулись к земле, отяжелели, покрылись слоем прозрачного льда. На деревьях нависали сосульки. Трака хрустела под ногами, даже песок покрылся пористой коркой льда. Холод проникал везде. Он лез в рукава и под воротник. Солдаты были в летней одёжке. Мелкие ручьи и лужи застыли и оцепенели. И лишь холодине струи реки и водовороты на поверхности воды, перекатываясь и переливаясь, неслись куда-то неудержимо [вниз]. Я подошел к своим солдатам, подозвал старшину и велел ему выйти на кромку берега и наблюдать за той стороной. Взяв с собой двух солдат помоложе, и предупредив остальных, чтобы лежали тихо, и что я отойду на некоторое время, я [%%% куда я иду] пошел вдоль берега вверх по течению. Я хотел осмотреть полосу нашего берега, деревья, низину и кусты, все, что находилось правее нас на расстоянии в полкилометра. Дело шло к вечеру, видимость ухудшалась, от воды, со стороны реки, на берег ползла сырость и изморозь. Нужно было осмотреться на всякий случай. Здесь на берегу, ни слева, ни справа нет никого. Мы одни лежим у бывшей переправы. Пройдя метров сто от места, где лежали солдаты, мы отошли от берега и спустились в низину, чтобы обойти открытый участок реки. Я не хотел, чтобы нас увидели с той стороны [противоположного берега] Мало ли, что могло быть!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78