Рогдай мрачнел, нагибался все ниже, ворчал под нос.
— Нам не найти? — спросила Светлана тихо.
— Ну, не знаю, — отозвался Рогдай раздосадовано. — То ли видит нас... и не подходит, то ли что-то еще, не знаю. Что делать будем?
Светлана обвела взглядом мрачный мир дремучего леса. Как в подвале, когда воздух влажный, а стены будто сдвигаются. Деревья высятся темные, недобрые, потихоньку подвигаются поближе, норовят толкнуть или хотя бы подставить под ногу выпяченный из-под мха корень.
— Возвращаемся? — спросила она.
— Да, — согласился Рогдай с досадой. — Авось, в другой раз повезет больше.
Но по голосу старого воеводы Светлана поняла, что больше сюда не явится, как и ее не отпустит. Она повернулась в сторону дороги, охнула:
— Да вот же он!
В сотне шагов на возвышении стоял тот самый огромный волк. Его силуэт четко вырисовывался на фоне голубого неба. Он стоял недвижимо, смотрел на них сверху.
— Ящер его задери, — сказал Рогдай с восхищением. — Я же послал людей прочесать лес!
Она остро взглянула, голос был как острый нож:
— Разве мы не договорились?
— Да, но... твоя жизнь сейчас стала еще дороже... Хотя это сейчас неважно. Волк нарочно стал так, чтобы увидели издали!
Она прошептала, словно волк мог слышать:
— Ты оставайся здесь. Я пойду одна.
Его брови сомкнулись над переносицей:
— Ты уверена?
— Теперь да.
Он порывался что-то сказать, но она жестом заставила замолчать. Ноги сами понесли к могучему зверю. Она не видела каким внимательным и оценивающим взглядом провожал ее старый воевода. Теперь ласковое тепло
Волк стоял все так же неподвижно, боком, только голову повернул и следил за нею хищными желтыми глазами.
Избегая кустов, она медленно приблизилась к возвышению. Волк помахал хвостом, но с места не сдвигался.
— Иди ко мне, — сказала она негромко. — Я не боюсь.
Хотя внутри все замирало от страха, но заставила стоять неподвижно, когда он опустил голову и медленно пошел к ней, часто махая хвостом из стороны в сторону. Так делали собаки, она видела, но что означает это у волков, не знала. Правда, если Рогдай говорит, что волки и собаки пошли от одного отца...
Он приблизился к ней и лизнул руку. Язык был все такой же горячий, влажный и нежный, без той шершавости, которая у всех кошек, наполняющих покои царственных особ.
— Ты мой хороший, — сказала она, и голос ее на этот раз не дрожал. — Я хочу, чтобы ты стал моим другом.
Волк посмотрел ей в глаза жутко понимающим взором, помахал хвостом. Ободренная, она продолжала:
— Мы сейчас вернемся... Там ждет мой двоюродный дядя. Он тоже друг. Его есть нельзя! Понимаешь?
Ей показалось, что в желтых глазах мелькнул насмешливый огонек. Волк чуть наклонил голову. Может быть, устал смотреть ей в глаза неотрывно, но она предпочла думать, что понял.
— Пойдем, — пригласила она. — Пойдем!
Волк качнулся вперед и — у Светланы едва не выпрыгнуло сердце от ликования — пошел рядом. От него пахло сыростью, словно долго лежал в глубокой норе, но одновременно ощущала давно забытое чувство надежности, словно ее несли через темный лес могучие руки сильного и доброго отца.
Рогдай сидел на пне недвижимо. Лицо побледнело, губы были плотно сжаты. Боится, подумала она с удивлением. Покосилась на медленно бредущего рядом зверя. Господи, да он в самом деле страшен. Это лишь она тогда, наполовину мертвая от ужаса, как-то не испугалась... или испугалась не до смерти.
— Вот мой друг и спаситель, — сказала она независимо. — А это... мой двоюродный дядя, зовут его Рогдай.
Рогдай все еще не шевелился. На лбу заблестели мелкие капельки пота. Хриплым шепотом спросил:
— Ты уверена... что не кинется?
— Нет, — ответила она честно. — но ты видишь, даже не рычит!
— Эти бросаются сразу. Как его зовут?
Она в затруднении погладила по густой плотной шерсти:
— Не знаю... Но как-то назвать надо. Он вышел из чащи внезапно... Может быть, Лесной?
— Все звери лесные, — заметил Рогдай, голос был все еще неустойчивый, шевелиться не решался, пусть волк привыкает к его запаху, а тот смешается с запахом царевны. — Что-нибудь яростное, злое, вроде: Зверь, Дикарь, Сила...
— Нет, — сказала она, — в нем больше тайны. Он вышел из лесной тьмы, так что лучше: Тьма, Тайна, Мрак...
Волк под ее пальцами чуть вздрогнул. Она остановилась, переспросила:
— Тебе нравится имя Мрак?
Волк наклонил голову, и завилял хвостом. Рогдай очень медленно поднялся, не сводя взора с огромного волка.
— Теперь бы его как-то привязать...
— Я не хочу его держать на веревке!
— Царевна, его убьют на входе во дворец. Стражи будут бояться и за себя, и за других. А скажут, что защищали тебя... Когда зверь на крепкой веревке, то другим спокойнее.
Он медленно, все еще не отводя взора от волка, вытащил из сумки длинную толстую цепь с прочным железным ошейником. Волк зарычал, шерсть на загривке поднялась. Светлана торопливо погладила, пропуская сквозь пальцы густую шерсть. Странное, ранее не испытуемое чувство коснулось ее груди. Она задержала руку в волчьей шерсти:
— Он не хочет!
— Но, царевна...
Она быстро сняла свой поясок, завязала на толстой шее волка:
— Так вас всех успокоит?
— Да, но... — в его глазах было восхищение, — это рискованно... Если волк испугается чего-то сам, он тебе оторвет руку.
— Я ему верю.
— А я нет, — признался он.
Она держала пояс за самый кончик, да и то пальцы касались жесткой черной шерсти. Волк посматривал то на нее, то на Рогдая желтыми раскосыми глазами. Пасть его была распахнута, язык трепетал, высунутый на локоть, словно волк все еще не мог прийти в себя после бега.
Телохранители возвращались двумя группами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24