-- Ты опять угадал, кто бы ты ни был. У них есть защита.
-- Чья?
-- Я знаю все в своем болоте. И могу. Но что дальше... Моя мощь так
далеко не простирается.
Томас опять вмешался:
-- Ты нам поможешь?
Из огненного столба прозвучал холодный, как лунный свет, ответ:
-- Я помогаю только поклоняющимся мне.
Томас перекрестился, сказал громко:
-- Я тверд в истинной вере.
-- Истинная вера -- вера в меня.
Олег прервал уже открывшего рот Томаса:
-- Что ты хочешь от нас?
-- Только узнать, кто вы и почему против вас брошены такие силы. А
потом я вас... отпущу.
Подозрительному Томасу показалось, что столб хотел сказать что-то
другое. Или последнее слово подразумевает иной смысл. Например, их
принесут в жертву.
Олег посмотрел на столб, как показалось Томасу, с симпатией и
некоторым сожалением.
-- Новые времена, новые люди... И новые боги.
Снова наступило долгое молчание. Слышно было, как вдали хлюпала вода.
Там толпился болотный народ, не осмеливаясь подойти близко. Наконец
огненный столб проговорил с сомнением:
-- Опять новые... Разве мир рушится опять?
Проснулась Яра, смотрела на Олега с недоумением. Томас тоже косился
на калику, многое в нем оставалось тайной.
-- Нужно успеть на этот раз раньше.
-- Ты говоришь, -- прозвучал голос угрожающе, -- словно ты из Старых.
Я превращу вас в пепел!
Олег сказал невесело:
-- Разуй глаза, Табити. Когда-то правила Великой Степью. Самые
могучие народы, потрясавшие миры, поклонялись твоей мощи. Но пришел новый
бог... Ты помнишь того синеглазого с дудочкой? Никто его не принимал
всерьез. Но он ссадил кочевников на землю, приучил пахать и сеять, а тебя
заточил среди этих болот... А ты все еще не веришь в новых богов?
Голос, полный гнева и ярости, упал до шепота:
-- Разве время творения еще не ушло?
-- Каждое время творит своих богов, -- ответил Олег невесело. -- Не
все они удачны. Как и мы. Теперь богов творят сами люди. А люди слеплены
не только из ума и воли, как хотелось бы волхвам... Хватает глины
слабости, уныния, суеверий, дурости, лени, невежества, драчливости. Когда
эта дрянь в человеке берет верх, тогда на свет появляется такое... Разве
Род сотворил Корса -- бога обжорства и пьянства? Люди! Дали ему силу,
целые племена поклонялись... Их стерли в пыль те, кто создал себе богов
потрезвее.
-- Кто он, новый бог?
-- Ты не поверишь. Бог рабов и для рабов. Но ему охотно кланяются и
свободные племена, потому что в каждом человеке слишком много от раба. За
свободу надо стоять, а когда кто-то приходит и очень сладко говорит, что
рабом быть проще и спокойнее, что надо вручить свою судьбу другому --
сильному, который все видит и все знает, который придет и все рассудит...
Многие добровольно отдают свою свободу. Сладкая ложь проходит там, где не
прошел меч.
-- Неужто человек пал так низко?
Олег пожал плечами.
-- Я видел сильного и мудрого богатыря Калидара, когда тот оброс
грязью и спал вместе со свиньями... Но когда он выздоровел -- я думаю, он
хворал, хотя телом был крепок и силен все так же, -- то снова совершал
подвиги. Если у человека бывают болезни, то, наверное, бывают и у всего
человеческого племени.
Снова прогремел яростный, но уже полный горя голос Табити:
-- Иная болезнь убивает вовсе. Что делаешь среди больных ты, который
не болен?
-- Я прозевал начало этой болезни. Или слабости, называй как хочешь.
Когда началось, я искал Истину в темной пещере. Нас много было, ищущих...
В пещерах, лесах, горах... Мы все приходили в мир, провозглашали свою
Правду, иных делали верховными жрецами, иных забивали камнями, распинали,
бросали в котлы с кипящим маслом... Я создавал правду для сильных и
свободных, был опьянен прошлыми победами... Но другой, который искал
Правду в пустыне, придумал утешение для слабых и нищих духом, для калек,
уродов и рабов... Когда я вышел со своими идеями, оказалось, что я
опоздал, страшно опоздал...
-- Навеки?
-- Шестьсот лет, Табити! Через каждые шестьсот лет в мир приходит
пророк с новым учением и становится богом. Первый, Лосиха, пророк охоты,
царевич из мелкого царства на юге, плотник из Назарета... Последним был
погонщик верблюдов на жарком востоке. У него учение молодое, сильное,
злое, но и учение рабов присобачили короли Запада: объявили войну молодому
богу. Так что, не поверишь, но мы с этим молодым рыцарем возвращаемся с
первых войн, когда дерутся не за земли, рабов или богатства, а
схлестнулись сами боги!
После тяжелого молчания Табити снова подала голос. Теперь в нем было
непривычное для яростного огня страх и непонимание:
-- Но ты... из Старых? Почему ты здесь?
-- Болезнь не сломить, но надо помочь переболеть быстрее. И не
остаться роду людскому калекой. Тогда и вернем старые культы и древних
богов. Потому нам нужно как можно быстрее дойти и донести. Ты в состоянии
задержать их?
Голос Табити снова окреп, в нем слышался треск огня и грохот падающих
крыш горящих зданий.
-- Тебе никто не помешает в моих владениях!
Томас одел перевязь через плечо, подхватил мешок. Яра взяла мешок
побольше, смотрела на Олега выжидательно. Тот поднял кулак в прощании:
-- Слава тебе, бессмертная!
-- Пусть путь твой будет среди огня.
Олег кивнул, благодарил, а Томас подумал растерянно: они оба с ума
сошли! Или думают, что он -- саламандра?

Глава 8

К острову быстро плыли, рассекая воду, как утки, круглые блестящие
головы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31