-- Готово и с большой палатой.
-- Гридни? -- коротко спросил Сфенел.
-- Кто сдался, того просто связали.
-- Пойдем, сразу переговорим с княгиней.
Святослав заколебался, и у Владимира в его укрытии сжалось сердце.
Святослав, великий воин и великий полководец, завоевавший соседние страны
и мечом раздвинувший пределы Руси, сильный и решительный, сейчас колебался
в мучительной растерянности, а Сфенел, давно уже не наставник юного
княжича, сейчас словно снова вернул прежние времена.
Он с неожиданной легкостью прыгнул с седла прямо на крыльцо.
Затрещали доски, воевода поскользнулся в темной луже, выругался. Он
кивнул, сразу несколько воинов бросились к нему с обнаженными мечами.
Святослав вздохнул, крепче сжал рукоять. Лицо его было бледным, а глазные
впадины в слабом лунном свете казались темными пещерами.
-- Надо... так надо,-- сказал он хриплым голосом.
Он пошел впереди. За ним следовали Сфенел с дюжиной воинов, Владимир
никогда не видел столько рослых и так хорошо вооруженных людей вместе. Как
узнал позже, это были последние из русов.


Глава 5
Рано утром вестники собирали воевод, бояр и знатных людей в княжеский
терем. Кияне были наслышаны о ночной схватке. У многих кто-то да служил
при огромном великокняжеском тереме, иные так и не вернулись, а кто-то
явился только под утро в порванной одежде, побитый, если не раненый.
Простой народ валом валил за боярами, долго стоял молчаливой толпой
за оградой, ждали выход великой княгини. Это всегда бывал праздник:
княгиня одевалась богато, пышно. Простой люд всякий раз ахал при виде
нежнейших шелков из Царьграда, багдадских тканей, германских ожерелий,
искусно сделанных сапожков из далекой Иберии.
Во дворе непривычно много было воинов из отборной дружины княжича
Святослава. Суровые, огромные, как башни, закованные в булат, они молча
возвышались на исполинских конях, хмуро посматривали на крыльцо. Такие же
нелюдимые воины, среди них много русов, эти даже по-местному говорили
плохо, стояли по двое-трое на улицах, подозрительно смотрели на киян,
столпившихся у ограды. В их присутствии гасли разговоры, их обходили
стороной, даже косые взгляды прятали. Они угнетали своим молчанием,
неподвижностью, нежеланием общаться.
Когда великая княгиня вышла на высокое крыльцо, во дворе и за оградой
пронесся общий вздох. Княгиня была бледная, как смерть, одета проще
простой боярыни. Только роскошная шуба, наброшенная на плечи, несмотря на
жару, как знак великокняжеской власти, подчеркивала ее владение Русью. Ее
поддерживали под руки двое седовласых, но, как поняли в толпе, уже не
только из почтительности: великая княгиня в самом деле едва держалась на
ногах.
-- Люди земли нашей,-- заговорила Ольга. Ее голос был смертельно
усталым, в толпе зашикали друг на друга, стараясь не проронить ни слова.--
Долгие годы я несла тяжесть власти над нашим полянским племенем, над
племенами древлян, дряговичей... над другими, что были властью русов
объединены за последние годы... Чувствую, что силы покидают меня... Не по
мне эта земная тяжесть, да и хочу открыть душу небесам, хочу беседовать с
богом... а когда с ним общаться, когда то разбой, то пожар, то Иваш Ивку
побил? Все свои печали несете мне, перекладываете на мои плечи!
Сфенел и Святослав высились за ее спиной, тяжелые и неподвижные, но
за каждым словом следили. Сфенел кашлянул, и Ольга, вздрогнув, торопливо
заговорила снова:
-- Силы мои ослабели. Больше не могу держать тяжесть власти
княжеской... Но у меня есть сын Святослав, вы его знаете... Вы его хорошо
знаете! Он всю жизнь проводит в воинских походах, но вчера... вчера я
призвала его и просила принять на себя заботу о землях русских...
Полустон-полувздох пронесся над толпой. Сфенел подобрался, хищно
оглядел народ. Несколько воинов тут же бросились в толпу.
-- Святослав,-- продолжила княгиня все тем же мертвым голосом,--
согласился принять великое княжение. Так что я велела приготовить все для
передачи княжеской власти. А Святослав пусть принесет присягу по старым
обычаям отцов наших... По обычаям русов.
Ее глаза на бледном лице были огромные и страдальческие. Старцы
бережно повели ее обратно. Роскошная шуба скрывала ее некогда стройную
фигуру, но все видели, что великая княгиня горбится как под неподъемной
тяжестью.
За оградой народ задвигался, пошли стоны:
-- Княгиня!
-- Заступница наша!
-- На кого покидаешь сирых и недужных?
Сфенел коротко взмахнул рукой, и, словно брошенные из его горсти,
всадники тут же направили коней в толпу, оттесняя от ограды, загоняя в
тесные улицы. В руках появились плети из сыромятной кожи с вплетенными
кусочками свинца. Послышался треск лопающихся рубах под ударами плетей,
крики.
Не дожидаясь полудня, волхвы привели к присяге на верность Русской
земле и ее древним законам княжича Святослава, которого с этого момента
стали называть князем.
Ольга по-прежнему именовалась великой княгиней, а Святослава называли
просто князем, но никого это не обманывало. За спиной Святослава грозно
маячили острые копья верной ему могучей дружины русов и русичей,
разбогатевших на удачных походах в соседние земли. Его держались и наемные
варяги, да и простой люд предпочитал понятную веру отцов, сложной и чужой
вере с чужими именами и названиями. Святославу, равнодушному к титулам,
как и к пышной одежде, важнее была реальная власть, он в разговорах с
хазарами называл себя каганом, с викингами -- конунгом, с печенегами --
ханом, а с дикой чудью -- вождем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20