К счастью, в их мире, где
достаточно одной Основательницы для Племени, понижение рождаемости не
грозит.
Умма занималась с упоением всякого рода исследованиями, перепрыгивая
с предмета на предмет. У нее ганглий меньше, чем у Оппанта, но к его
удивлению она преуспевала за счет неиссякаемой энергии и жизнелюбия. Сам
Оппант, утомившись за день, заползал в нишу, мечтал отоспаться, а она еще
прыгала, вертелась, ходила на голове, верещала и приставала с расспросами.
С ней было трудно, но с ней он был счастлив. Это не червяк,
откладывающий яйца, а нежная, жадно мыслящая, полная идей, хоть и
нелепейших, жаждущая перестроить жизнь Племени, улучшить, дать всем
счастье, решить разом все проблемы.
- Умма, - прошептал он нежно, мучаясь от того, что термы средних
стазов, к которому принадлежала Умма, слабо владеют богатейшим
идеомоторным языком, - как ты здесь оказалась?
- Плоды равноправия, - ответила она тоже шепотом. - Мы с Длотой
первые из женщин в почетной страже, но не последние!
- Глупость это, а не равноправие, - ответил он. - Даже нам,
ноостерам, здесь нечего делать. Зачем отбивать корм у воинов?.. Ладно,
оставим эти проблемы мудрецам Совета. Ты что делаешь после стражи?
- Наверное, отосплюсь, - предположила она. - Я уже забыла, что это
такое...
Внезапно панцирник, что стоял между ними, грозно щелкнул жвалами. Его
огромная литая голова повернулась из стороны в сторону. Маленькие глазки,
укрытые прочными пластинами, прошлись сперва по Умме, затем по Оппанту. На
Оппанте он остановил очень долгий взгляд, и Оппант присел, не в силах
смотреть в лютое лицо. Голова панцирника была огромная, крохотные глазки
прятались в узеньких щелях, страшные жвалы почти в половину роста Оппанта.
Даже туловище, мягкое и незащищенное у других термов, у панцирника укрыто
прочным хитином. Это был лютый зверь, легко приходивший в ярость, злобный
и подозрительный. Однако панцирники в последние тысячи лет обрели первую
форму разума... Совет же предоставил всем стазам равные права. Нет ли и
здесь ошибки? Не поспешили ли?
- Да храни нас Купол! - воскликнул Оппант, преодолевая страх. - Еще
не скоро сотрутся различия между стазами. Мир будет иным, и горы будут
другими.
- Говори тише, - попросила Умма. - Я боюсь! Может быть он понимает
нас.
- Он воспринимает только шум, - ответил Оппант неуверенно. - Звуковая
речь для них все еще недостижима... из-за сложности.
- Все равно говори тише. Он раздражен...
Она умолкла. Вдоль цепи почетной стражи вышагивал Юваннап, бдительно
всматриваясь в лица. Ему приходилось то наклоняться, то задирать голову,
ибо здесь стояли рабочие, разведчики, строители колодцев, техники,
учителя... все разного роста, сложения. И напыщенно-серьезный Юваннап
выглядел нелепо.
Оппант задержал дыхание, вытянулся в самой почтительной стойке. Умма
замерла, лицо ее светилось подлинным восторгом. Оппант полагал, что
польщенный Юваннап кивнет и довольно проплывет, качаясь на хромой ноге, но
начальник почетной стражи остановился перед Оппантом. Ему явно льстило,
что под его началом оказался терм двадцатого стаза, того самого, который
никому не подчинялся, а сам руководил жизнью Племени.
- Больше напряжения в члениках передней первой ноги, - сказал Юваннап
наставительно, - ровнее сяжки... Вот теперь хорошо!
Оппант насмешливо фыркнул ему в лицо. Юваннап передернулся от
негодования, быстро отодвинулся к соседнему стражу - землекопу с
лопатовидными лапами. Тот тянулся, трепетал от почтительности всеми
могучими мускулами.
- Надутый червяк, - сказал Оппант громко, когда Юваннап удалился. -
Даже не верится, что он из стаза, близкого к нашему.
- Умоляю тебя, - прошептала Умма отчаянным шепотом, - говори тише! Я
боюсь!
- Ты слишком чувствительна, - сказал Оппант успокаивающе, - под
Куполом бояться абсолютно нечего...
- Я знаю, но все равно боюсь. Разве ты не чувствуешь?
- Ты устала...
Договорить он не успел. Тело свело судорогой, в дыхательные трахеи
ударил тяжелый запах, Оппант в страхе услышал на языке феромонов:
- Я Тренг!.. Я Тренг!.. Я беспощадный Тренг!!!
- Ну и что? - прохрипел Оппант.
- Я сильнее всех в Племени! - накатилась вторая волна запаха.
Сдавленно крикнула Умма. Ее тоненькая фигурка пошатнулась, начала
опускаться. Рабочий беспокойно шевелился, таращил глаза. Оппант с трудом
удерживал панику под контролем. Панцирник стоял всего в двух шагах, и
Оппанту казалось, что он нависает, как одна из колонн, поддерживающих
Купол.
- Что хочет этот говорящий зверь? - спросил Оппант нервно Умму. - Я
не пойму... Он нам представляется?
- Я боюсь, - прошептала Умма.
- Панцырника?
- Боюсь его и боюсь... за тебя.
- Почему? - воскликнул Оппант пораженно. - Это же не ритуальный вызов
на схватку?
- Я не знаю... Я только слышу опасность.
Оппант ощутил новый сильнейший запах, очень резкий, ядовитый. Он
обомлел, ибо услышал свирепое притязание на Умму и угрозу всем, кто
общается с нею!
Оппант был так рассержен, что он не успел подумать, как у него почти
сам собой вырвался ответ на этом же примитивном языке запахов:
- Марш на место, дурак!.. Помни, кто ты есть. Занимайся только своим
делом.
Панцирник молниеносно повернулся к Оппанту. Его страшные жвалы широко
разомкнулись. Оппант едва успел отпрыгнуть и прижаться к полу, как прямо
над головой жутко хрустнуло. Панцирник быстро опустил голову, снова
разводя жвалы, но Оппант уже шмыгнул за спину рабочего, который застыл в
страхе.
1 2 3 4 5