Часом позже, выслушивая обвинения перемежающиеся с показательным плачем, в котором Михеева давила на жалость, рассказывая как тяжело живется вдове и все ее норовят обжулить, городничий наконец-то прояснил для себя ситуацию. Рассказ о 'телеге полной золота', которую генерал умудрился тайно вывезти из леса помещицы, взбудоражил его. Решив разобраться на месте, он дал команду запрягать карету, кликнув двух приставов, выехал в имение графа Осташева.
Это был самый запоминающийся день за несколько лет. Самобеглая повозка произвела на него неизгладимое впечатление. Но вот еще больший интерес вызвал новоявленный 'сын' генерала. Он ни на минуту не поверил, что этот плечистый с пронзительным взглядом убийцы молодчик в необычной рябой одежде, которую он называл на английский манер 'джангл фетигс', и пистолем на бедре, сын генерала. Уж очень они были не похожи, но он слишком уважал графа Осташева и когда тот попросил Маркелова посодействовать в дворянском собрании о признании этого человеком сыном генерала, он не смог отказать.
Потом, вернувшись к себе домой, он долго обдумывал и анализировал события такого насыщенного дня. Тайна, больная тайна - вот что он почувствовал, после общения с генералом и его гостем. Многие вещи, нюансы поведения, мелочи, на которые бы не обратил внимания обычный человек, не укрылись от пытливого взгляда городничего. Результатом долгих размышлений и мук совести, где между собой боролись уважение к генералу Осташеву, карьеризм, чувство долга и простое желание выбраться из этого опостылевшего городка, стало письмо отправленное с нарочным даже не в Тулу, где находился его непосредственный начальник, а прямо в Санкт-Петербург на имя управляющего III-м отделением Собственной Его Императорского Величества канцелярии генерал-лейтенанта Леонтия Васильевича Дубельта.
Это был шанс, Маркелов это чувствовал всеми фибрами души и чтоб не сидеть без дела, пока в Санкт-Петербурге закрутятся колесики государственной машины принимающей судьбоносные решения, он по возможности стал собирать информацию о событиях в поместье генерала Осташева и главное о его госте. Но дни шли, из столицы не было никаких известий, а все, что ему удалось узнать об Александре Осташеве, как он стал его называть, говорило о том, что молодой офицер, а то что он офицер и не ниже капитана, повидавший жизнь Маркелов не сомневался, вел образ жизни свойственный помещику, а не посланнику неких сил, которые вроде как маячили за спиной этого необычного человека.
Новость о том, что самобеглая повозка исчезла из поместья, взволновала городничего. Это при том, что и граф и его приемный сын ведут себя как ни в чем не бывало, значит, они куда-то спрятали этот необычную машину, которая занимала большую роль в качестве доказательства в плане полковника Маркелова, по возвращению со всеми почестями в столицу.
Он начал впадать в отчаянье и опять все чаще прикладываться к заветному штофу, когда однажды секретарь доложил, что прибыл горный инженер Стеблов и просится на прием чтоб выразить свое почтение господину городничему. Махнув рукой, полковник Маркелов принял подобающий вид, уселся в высокое и удобное кресло за письменным столом, заваленным служебными бумагами, когда в комнату вошел молодой человек, лет тридцати. То, что гость никакой не инженер, городничий понял сразу - уж слишком выделялась военная выправка, да и взгляд тоже был далек от обычного почтения, которое старались выказать всякие просители.
'Вот оно' - возликовал городничий. Но теперь ему нужно проявить все свои качества, которые, как он считал, остались недооцененными Отечеством.
Маркелов откинулся к спинке кресла, окинул гостя пронзительным взглядом и спокойно и выдержанно проговорил:
– Я рад, что мое письмо дошло до адресата.
Гость, кивнул головой, как бы показывая, что все понял и ответил.
– Вы были слишком убедительными, да и не только вы.
'Значит, все-таки кто-то мимо меня успел сообщить в столицу, интересно кто, ну ладно, потом выясню'.
– Ну что ж, значит, меня мой нюх не подвел и я сумел угодить Его Превосходительству.
– Это будет оценено.
– Как мне вас величать?
– Как и все, инженер Стеблов.
'Ну ничего, сейчас и я тебя проверю'.
– Господин инженер, не соблаговолите представить доказательства ваших полномочий, сами понимаете, вопрос очень серьезный.
– Что ж, вы в своем праве…
Гость усмехнулся и достал из-за пазухи конверт, с большой сургучной печатью. Быстро перечитав содержимое письма, городничий с трудом подавил радостный вздох, что не укрылось от 'инженера'.
После таких слов, гость спокойно стал рассматривать обстановку не проявляя никакого желания продолжать разговор, что сильно задело Маркелова, которому пришлось проявлять инициативу.
– Может, отобедаете с дороги?
Человек, выдающий себя за инженера, как бы нехотя согласился, но выразив это в весьма учтивую форму, давая понять полковнику, что отныне он тут главный.
– Не откажусь, заодно просветите меня относительно вашего феномена.
После непродолжительного обеда, гость начал задавать вопросы, на которые у городничего давно были подготовлены емкие и весьма информативные ответы.
– На что похожа самобеглая повозка и что меня в ней привлекло? Хм. Скажите, какое вы видите отличие между крестьянской телегой и паровозом на железной дороге?
К удовольствию городничего вопрос поставил в тупик его самодовольного гостя. Поэтому он продолжил.
– Паровоз намного совершеннее и технически просто изумителен для непосвященного человека. Так вот для меня, человека, который чуть-чуть разбирается в современном развитии техники, я могу ответственно сказать, что эта самобеглая повозка так отличается от паровоза, как наш современный паровоз отличается от самой простой телеги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68