Н.Стругацкого "Бронзовая улитка" -- воп-
лощение строго определенного и пользующегося авторитетом ли-
тературного вкуса; премия "Интерпресскон" -- как глас наро-
да; и "Странник" -- мнение профессионального писательского
жюри. Меня в "Страннике" устраивает практически все: и идея,
и состав жюри. Есть шероховатости (куда ж без них) но время,
без всякого сомнения их отполирует. Да, не все в "Страннике"
так, как хотелось бы фэнам (и мне в их числе), но надо твер-
до помнить: премия отражает мнение писателей-профессионалов
строго определенных вкусов и ориентации. На возможные возра-
жения и упреки свидетельствую: все этапы подготовки проходи-
ли на моих глазах и все было предельно честно. В списки но-
минантов по каждой позиции попали лишь семь произведений, но
сколько было соискателей! И какие жаркие споры проходили по
каждому из соискателей в кабинете Б.Н. -- плавились стены и
вылетали от аргументов стекла. Но консенсус достигался, как
и должно было быть. Да, досадно, что в списки номинантов за
этот год не попали произведения Лукиных. Но такова суровая
реальность -- никаких закулисных интриг, гарантирую своим
честным именем. Да, обидно было до слез, когда выяснилось,
что в списки трех финалистов по крупной форме не попал ро-
ман Рыбакова. Я сперва не поверил, но увидел рабочие мате-
риалы: все справедливо. Но до чего же порой несправедлива
бывает справедливость!!! Хоть головой об стену бейся -- ни-
чего не изменишь. Бездушная, отвратительная, мерзкая скей-
тинговая система. Зато -- "справедливая". И вынужден сми-
риться и уважать результаты, как бы внутри не бурлило. Я и
уважаю. И к "Страннику" отношусь со всей серьезностью и ува-
жением -- больно, когда кто-то, не пожелав вникнуть, сгоря-
ча поливает его грязью. Впрочем, вручение "Странника" еще
через два дня и я вернусь к этой теме.
А пока я с Рыбаковым у Сидоровича. Сидим в роскошных
креслах и пьем чай (Рыбакову с утра делать доклад). Слава
тяжело переносит то, что его роман не попал в список фина-
листов. Он ничего не говорит -- и так вижу. И как он вол-
нуется пред завтрашним вручением премий -- вижу. И мы с Си-
дором стараемся отвлечь Славу от дум тяжелых, костерим не
приехавших на нашу поистине замечательную конференцию. Хотя,
вряд ли Слава нас слышал...
К нам впервые приехали представители "Флокса" (нако-
нец-то удалось их вытащить!) -- главный редактор, симпатич-
ная Людмила Михайловна Мартьянова и знакомая мне по Аэлитам
Наташа Резанова. Перед ужином я подошел к ним с самыми что
ни на есть меркантильными интересами: рукописи нужны? Нужны.
"Флокс" снизил тиражи и расширяет ассортимент. После ужина
привел к ним на чай Логинова и Рыбакова. Дай бог, что б из
этого чаепития был толк. Рукописи-то взяли, но сколько раз
уже их брали -- и с концами. Но "Флокс", вроде, контора
серьезная...
Подходит время, к которому Рыбаков зван на чай к Б.Н.
Слава зовет меня с собой -- еще бы я отказался. Я уже давно
понимаю, что писатели и в том числе Б.Н. не небожители, а
обычные люди, но от этого уважение не становится меньше. Со-
бираются сливки общества -- Столяров, Геворкян, Лазарчук,
Успенский, Ютанов с Яной Ашмариной, Лукин... Впервые в жиз-
ни я увидел Баканова, о котором много слышал -- очень симпа-
тичный человек, произвел на меня самое что ни на есть прият-
ное впечатление. Как ни странно, но говорили в высшем об-
ществе о том, же, о чем и в остальных номерах. Все о том же,
о ней, любимой. О фантастике. Разве что абсолютно не фигури-
ровали повествования о том кто сколько выпил и чего
именно... Вышел оттуда, стараясь не шевелить головой, дабы
не расплескать приятные впечатления.
В коридоре трезвые Завгородний и Цицаркин соревновались:
кто быстрее. Завгородний с палочкой, Цицаркин на костылях.
На костылях-то куда сподручнее. Полное фиаско фэна номер
один. Но он свое наверстает когда придет черед состязаний по
стойкости к спиртному -- здесь рижанину рассчитывать не на
что.
Как-то не заметно оказался в своем номере в компании
приятных людей. И вдруг соображаю: Горнов, Бережной, Чер-
тков... Ведь это... "Мужики,-- говорю, -- нас четверо, быв-
ших редакторов бывших ведущих фэнзинов, гордости фэндома.
Через две двери -- Казаков, компьютер этажом ниже. Тряхнем
стариной ведь собрались ВСЕ наиболее известные фэнзины:
"Оверсан", "Страж-птица", "Измерение Ф", "АБС-панорама",
"Фэнзор", "Сизиф", "Интеркомъ", "Оберхам"! Соорудим посмер-
тный совместный номер!" Призыв был подхвачен. Бережным. Но
глубокоуважаемый Андрей Евгеньевич, измученный нарзаном (как
секретарю "Странника" ему категорически было запрещено рас-
слабляться до окончания церемонии награждения), заявил, что
неприлично трезв и устал. На том вопрос и закрылся. Зато ка-
кие хохмы прозвучали для нерожденного журнала! Каждому было
что сказать. Я слушал, топя в душе тревожно-радостные мысли:
как-то все пройдет завтра? С одной стороны, все складывает-
ся как нельзя лучше, а с другой: неожиданности всегда воз-
можны. Более того, кона без неожиданностей и не припомнить.
Пусть у вас не сложится превратное впечатление с моих
слов, будто в этом году на "Интерпрессе" не пили. Это не
так. Радостно уничтожили бутылку водки Олексенко с нашим
программистом Александром Пирсом, по случаю окончания хоро-
шо проведенной работы по обэджеванию всех гостей; самоотвер-
женно дегустировали в номере Николаенко "Букет молдавии";
хлебосольный Коломиец многократно зазывал меня отведать рюм-
ку коньяка;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11