..
— Я предпочитаю уж лучше вовсе не ездить никуда,— сказала она.— Силой иногда куда-нибудь вывезут, и то ведь это редко бывает.
— Я, вероятно, также последую вашему примеру,— заметил он.— Я только буду счастливее вас, так как меня некому силой возить в гости.
— Ну, да вам так недолго придется здесь жить... — Вы ошибаетесь, я поселюсь здесь надолго...
— Вы?
— Да.
-—А служба?
— Я выхожу в отставку.
Она посмотрела на него не без удивления.
— Зачем? Устали служить?
В ее топе была нескрываемая насмешливость.
— Нет, просто потому, что мои средства не позволяют служить в гвардии,— просто ответил он.
По ее лицу скользнула улыбка, нехорошая улыбка, задевшая его за живое.
— А разве отставка поправит ваши средства? — спросила она.
— Еще бы. Здесь жизнь дешева вообще, и можно до последней степени ограничить свои потребности,— ответил он.— Может быть, мне удастся попри-
выкнуть и к сельскому хозяйству, если, конечно, останется что-нибудь для этого хозяйства.
— То есть как это что-нибудь останется? — спросила она в недоумении.— У вас. же большое имение...
— И еще большие долги,— ответил он.— Я должен продать все, что потребуется продать для уплаты этих долгов.
Ее лицо сделалось совершенно серьезным. Она немного сдвинула брови и, видимо, находилась в сильном недоумении. Она только накануне узнала, что Мухортов намеревается свататься за нее. Она страшно рассердилась на него. Если бы он подвернулся ей в ту минуту, она наделала бы ему страшных дерзостей. Ей и теперь стоило немалого труда сдержать себя хотя немного при встрече с ним и не наделать ему дерзостей. Теперь его слова сбили ее с толку. У нее было непреодолимое желание прямо задать ему вопрос о его желании просить ее руки, хотя она и сознавала, досадуя, впрочем, за это на себя, всю неловкость этого вопроса. Но, тем не менее, она не выдержала и с иронией сказала:
— А мне говорили о каких-то других ваших планах...
Он пристально, почти дерзко взглянул на нее, точно делая ей вызов, точно говоря ей: «Что же вы не договариваете? Попробуйте!» Она впервые смутилась от холодного и серьезного взгляда этого человека и глянула в сторону.
— У меня нет и не будет никаких других планов,— ответил он твердо п отчетливо.
Разговор вдруг оборвался. Между молодыми людьми повеяло каким-то холодом. Они почуяли один в другом врагов...
Егор Александрович, вернувшись домой, тотчас же с лихорадочной поспешностью засел за разбор разных счетов и отчетов, доставленных ему дядею, и не без страха раздумывал, сумеет ли он одолеть все эти ряды цифр. Дело для него было совершенно новое. Но это нужно было сделать, чтобы уяснить себе, как поступать дальше. Не уяснив себе этого, он испытывал
такое ощущение, как будто на нем были надеты колодки, мешавшие ему свободно двигаться. Работа должна была занять у него не день, не два, и он сознавал, что ему придется потратить много времени даром, так как он не умел приняться за дело, как следует. Тем не менее, он решился добиться результатов без чужой помощи, почему-то стыдясь просить указаний у дяди. Его постоянное пребывание в своем кабинете за бумагами сильно смущало Софью Петровну. Она не знала, что хочет предпринять сын, для чего ему понадобилось просмотреть эти противные дела. В то же время ее мучило подозрение, что Егор Александрович действительно хочет отказаться от женитьбы на Протасовой. Почему? Мухортова ие находила ответа на этот вопрос. Ее томила тоска. Ей грезились во сне и наяву Баден-Баден, Биарриц, Тру-вилль. Она вдруг стала чувствовать, что у нее и тут болит, И там пост, и здесь колет. Как бы хорошо теперь уехать куда-нибудь па воды. Это так необходимо для се здоровья. Но об этом и думать нечего, если Жорж не женится. Она металась и не находила себе места. Ее даже не развлекала болтовня Елены Никитишны, Агафьи Прохоровны, матери Софронии. Мрачное настроение генеральши не ускользнуло от зорких глаз ее приживалок и дворовых. Об этом шушукались во всех углах. Агафья Прохоровна интересовалась этим более всех.
-— Матушка, Софья Петровна, что это вы, ангел, наш, все нынче в омрачении находитесь? — говорила она как-то, развлекая лежавшую в своем будуаре на кушетке совсем больную генеральшу.— Смотрю это я на вас, благодетельница, и думаю: нет, нет, это не наша Софья Петровна, не она, не она! Ей-богу!
— Да, милая, точно я на себя не похожа,— со вздохом произнесла Софья Петровна и томно закатила глаза.— Радостей-то мало...
— А что такое, ангел вы наш?.. Не случилось ли чего, помилуй, господи! —воскликнула в волнении Агафья Прохоровна и учащенно заморгала глазами.
— Хотелось, вот, Жоржа женить,— лениво ответила Мухортова.—Тоже при жизни еще пристроить бы желала...
— Матушка, ангел вы наш, да вы это что же о смерти-то говорите! — поспешно воскликнула Агафья
Прохоровна и бросилась целовать ручку генеральши.— Вам жить, да жить еще надо. Нас-то кто же хоронить будет без благодетельницы. Поверх земли без вас-то мы наваляемся! Спаси вас, господи! Она быстро начала креститься.
— Все же, кто знает, что случится! Предчувствие у меня!— произнесла Софья Петровна таким печальным тоном, точно она и действительно умирала.— Да, предчувствие. Под ложечкой это, знаешь, так засосет, засосет, ну, и идут в голову такие мысли... Да, хотелось бы при жизни видеть Жоржа счастливым.
— Ну, и что же? и что же?
— Не хочет... Нашла ему и невесту — не нравится.
— А-ах, а-ах! — протяжно вздохнула Агафья Прохоровна, качая с соболезнованием головой.— Не нравится! И с чего бы? Разве, может, у самого Егора Александровича другая невеста намечена?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67