Чего я разинул рот точно в театре, подумал он, это грех, какое мое дело...
Мавзолей был закрыт для посетителей, так как ожидался ремонт, однако проникнуть внутрь было необходимо: для этого и приехали сюда; туркмены долго уговаривали сторожа-ключника отворить двери, они умоляли его, пытались подкупить, жаловались на небывалые трудности, перенесенные по пути сюда. Наконец сторож стал смягчаться; когда переговоры подходили к концу, на дороге появились две молоденькие девушки, они приблизились к Аспанбаю и его попутчикам, воспользовались договоренностью со сторожем и под шумок, вместе со всеми, проникли в мавзолей.
Девушки были совсем юны и похожи друг на друга, словно ягнята-близнецы из одного помета; даже одеты одинаково: в белые кружевные кофточки и черные юбки. Они все время шептались, хихикали, вертели головами, поглядывали на Аспанбая, и это смущало его. Неужели никогда не видели обритой головы, сердился он.
Когда Аспанбай переступил порог музея, то подумал, что здесь особенно остро ощущаешь высоту и бездонность неба. Красноречивое молчание надгробных камней над могилами казахских ханов привело Аспанбая в смятение...
Группа в сопровождении сторожа-ключника стала подниматься вверх, по древней лестнице Яссауи. Девушки приотстали: Аспанбай шел последним, видимо им хотелось идти рядом с ним. Все поднялись на второй этаж, и тогда одна из девушек быстро убежала вперед, а другая, оглянувшись на Аспанбая и поманив его к себе, точно во время игры в салки, опрометью бросилась в сторону и исчезла в какой-то темной нише. В недоумении Аспанбай шагнул за ней в нишу, и тут девушка внезапно обняла $го и поцеловала в губы; он не успел понять, как тоже обнял и крепко поцеловал ее. Все это произошло так быстро и стремительно, что казалось нереальным, точно промелькнул какой-то знакомый сон; Аспанбай стоял в оцепенении, не понимая.
Группа вышла из мавзолея, в лицо Аспанбаю ударило солнце, ослепив его, а когда глаза привыкли к свету и он огляделся по сторонам, то девушек уже не увидел: они исчезли, словно их и не было.
Аспанбаю стало грустно, он покинул своих туркменов, отправился осматривать город, зашел в столовую, пообедал, затем купил билет в кино. На экране кто-то кого-то убивал, кто-то за кем-то гнался, однако Аспанбай не мог уследить за сюжетом, смотрел на экран рассеянно, из головы не шло удивительное приключение в мавзолее. Когда вышел из кинотеатра, уже стемнело, повсюду зажглись фонари; он бродил по городу и наблюдал за его жителями: и в этом степном городке молодые люди ходили в джинсах, бренчали на гитарах.
Поздно вечером Аспанбай вернулся к мавзолею, величественно стоявшему на пустыре, глядевшему в низкое южное небо; вот он, святой осколок вечности, подумал Аспанбай.
Его друзья-туркмены расположились на земле у одной Я из стен; они лежали на земле, подперев головы руками, | тихо и неторопливо беседовали о чем-то; увидев Аспан бая, белобородый знаком пригласил его присоединиться. — Иди к нам, раб божий, ложись рядом, утром двинемся обратно,— нараспев произнес он.
Турлымурат, кряхтя, подвинулся, освободил Аспанбаю, | место рядом с собой.
Белобородый продолжил свой рассказ, ровный звук его голоса, похожий на шум горной речки, убаюкивал Аспан-бая. Он, лежа на спине, смотрел в небо, усыпанное звездами; точно над головой раскинулось хлопковое поле, по- 1 думал он; снова вспомнил о девушке, что поцеловала его сладкий вкус поцелуя еще сохранился на губах, появилось и жгучее ощущение горечи и разочарования; откуда Ь появились эти девушки? куда исчезли? неужели Аспан-бай не увидит их?.. Загадка. Вины перед Райгуль Аспанбай не чувствовал и эту девушку, промелькнувшую, словно чудесный сон, не считал грешницей. Ведь сама Вечность объединила нас в этом поцелуе...
Наутро вернулись в Ташкент; Аспанбай с сожаление распрощался со своими друзьями; до Сары-агача он ехал на автобусе, затем шел пешком; потом снова автобус и к закату солнца был в ауле Кызылжиде. Когда подходил к дому, сердце в последний раз сладко замерло; Аспанбай вспомнил о волшебном поцелуе...
Райгуль была дома одна; увидев Аспанбая, она заплакала.
Аспанбай простил Райгуль, но аул не простил ее: не так-то легко справиться с общественным мнением. Шила в мешке не утаишь, говорят; очень скоро аулчане узнали в подробностях то, что произошло в Ташкенте; не последнюю роль в этом сыграла лучшая подруга Райгуль — Кулпаш.
После злополучного восьмого марта отношения подруг стали развиваться для Кулпаш как-то странно: дружба, вместо того чтобы окрепнуть, потихоньку начала угасать. Райгуль относилась к подруге все прохладнее, уже не поверяла ей своих тайн, не делилась мыслями, не спрашивала совета; напротив, Райгуль словно даже избегала Кулпаш: на службе усердно занималась бумагами, не отрывала головы, когда та появлялась; на улице при встрече, краснея, пробегала мимо, бормотала, что торопится; в гости к Кулпаш ходить перестала, если же Кулпаш сама заходила к ней, то встречала со скучным лицом, жалуясь то на головные боли, то на простуду. Сначала Кулпаш не понимала, в чем дело, потом загрустила и разозлилась. К тому же Асылжан, который всегда приветливо здоровался с ней, улыбался, спрашивал о здоровье, теперь тоже словно и не замечал бедняжку. Кулпаш металась, будто бахсы , потерявший своего беса. Меня отвергли они оба, думала она, отбросили как ненужную вещь, а ведь я — единственный свидетель их позора, они попросту зависят от меня. Как только не боятся, что я раскрою их постыдную тайну?.. Рассчитывают на то, что я никому не скажу, что ли? Понимают ведь, я — человек благородный.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164