Они были еще молоды, но одеты уже шикарно... Главного среди них я, страстный хоккейный болельщик, признал сразу. Выдающийся хоккеист, легионер, выступающий теперь за команду американских профессионалов...
Режиссер нас знакомить не стал. Просто подошел и сел за столик на единственное свободное место. Мне же пришлось довольствоваться местом за спинкой его стула и, как бы сказал Тайга, «торчать стоймя».
Из полутьмы зала у столика возник официант и спросил:
— Что будете пить?
— Я обойдусь апельсиновым соком, — сказал спортсмен. — А для моих друзей, пожалуйста, кока-колу.
— А мне бутылочку мартини, — продемонстрировал хороший вкус мой новый хозяин. Не забыл он и про меня: — Да, еще «сто с прицепом» водочки для моего друга...
Через несколько минут заказанные напитки появились на столе, и Режиссер завел разговор, отпивая из бокала:
— А вы, господин Штурм, вообще не пьете?
— Ну почему же? Иногда я пью шампанское.
— Но это ведь дамский напиток...
— Я не употребляю крепких напитков. После них трудно восстанавливаться на хоккейной площадке.
— Скажите, Федор, почему вы занялись антикварным бизнесом, ведь вы и так, насколько я в курсе, одна из самых высокооплачиваемых звезд хоккея?
— Меня, видите ли, привлекает азарт, риск, чувство борьбы. И в спорте, и в жизни, — усмехнувшись, проговорил хоккеист. — Да и потом, пока я молод, надо успеть набраться впечатлений, накопить житейского опыта, чтобы после выхода на пенсию заняться мемуаристикой. Мы ведь очень рано заканчиваем свою карьеру. К тому же слово «пенсия» в моем понимании — это то, что я смогу накопить сам...
—А вы с кем раньше играли в канадском клубе? Там были и наши легионеры?
— А как же! Буре, Семенов, Ларионов... Многие из этих ребят с трудом вырвались из тогдашнего Союза. Павел Буре, например, зарабатывал какие-то копейки в ЦСКА, хотя играл за них добрых четыре года. Не без его участия команда стала чемпионом СССР. Когда же
Павел уехал в Канаду, подписав контракт с «Ванкувер кэнекс», то ЦСКА получил за него еще и компенсацию в 250 тысяч долларов... Ладно, давайте перейдем к делу, а то наш разговор напоминает мне журналистское интервью. А журналисты, признаться, мне здорово поднадоели. Вообще я что-то подустал в последнее время. Все на нервах! Вот прокрутим наше дело — сразу куплю дом в Лос-Анджелесе. Там океан рядом, пляж... Что еще нужно для восстановления сил?
Режиссер понимающе покивал и перевел разговор в деловое русло.
— Хорошего специалиста для нашего дела я уже присмотрел. Думаю, он вас устроит. У него прекрасные рекомендации и впечатляющий послужной список...
Я уже понял, что Режиссер говорит про меня, но какую именно специальность имел он в виду из тех десяти, которыми я владел? Он, например, говорил о моем «послужном списке». Скорее всего, речь шла о воинской службе. Видимо, Тайга передал ему некоторые сведения обо мне, он ведь знал, что в Афганистане я служил минером, потом, оставшись на сверхсрочную, занимался в звании прапорщика переподготовкой молодых солдат, натаскивая их в области минно-саперного дела. В Афганистане даже воины из хозяйственных подразделений обязаны были иметь хотя бы самое общее представление о минах... Значит, Режиссер считал меня классным подрывником.
— У меня нет причин не доверять вам, господин Павлышев, — проговорил Федор Штурм. — Но такой уж у меня принцип в жизни — верить только собственным глазам. Пусть ваш претендент на высокооплачиваемую работу докажет свое мастерство, и тогда мы тут же ударим по рукам.
Обдумывая ответ, Режиссер неторопливо потягивал из бокала зеленоватое мартини.
— Ладушки! Будут вам «показательные выступления», — наконец проговорил он, придя к какому-то решению. — Билеты в первом ряду партера я беру на себя* будете довольны!
— Приятно иметь дело с понятливым человеком, — улыбнулся хоккеист. — Буду с нетерпением ожидать от вас приглашения на «смотрины». Думаю,
' не разочаруюсь в вашем кандидате... Режиссер встал и откланялся. Он пошел в противоположный угол зала, где его ожидал собственный столик. Я последовал за ним, захватив с чужого стола
свои «сто с прицепом». — Присаживайся, — предложил мне хозяин. —
Немного закусим перед серьезной беседой. Как известно, на сытый желудок легче договариваться. Эй, официант! — позвал он тут же. — Дайте нам по две порции курицы «бург-ан-бресс» в фарфоровом теремке, говяжью щечку в красном вине и овощное фрикасе... Гулять так гулять!
Я никогда не ел ничего подобного. Наверное, никогда больше и не буду есть...
— Ты все слышал сам и, надеюсь, обо всем догадался. Я, как и обещал, помогу тебе с твоими врагами, а ты за это поработаешь на моего клиента — хоккеиста, — сказал Режиссер.
— А что я должен буду делать? — спросил я.
— Все инструкции получишь от хоккеиста. Мы же с тобой сейчас должны пораскинуть умишком, как угробить твоего неприятеля. Красиво и без лишнего шума и пыли...
— Можно ему в машину взрывчатку подложить. Только ведь могут пострадать невинные люди... — сказал я.
— Например, твой приятель, что пашет на Семиречного, — усмехнулся Режиссер.
— А откуда вы про него... — начал было я, но тут же осекся.
— Правильно мыслишь, — удовлетворенно заметил президент фирмы «Наташа». — Я знаю про тебя все. Знаю, на что ты способен. Собственно, таких мужиков, как ты, я и подбираю для выполнения боевых задач в разных регионах нашей страны и за рубежом. За вас, «солдат удачи», хорошо платят в наше время. На хорошо обученного русского супермена сейчас очень хорошая цена...
Только теперь до меня дошло, чем я должен буду заниматься, «выполняя отдельные поручения».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137