Ну да посмотрим. Надежда умирает последней... Черт возьми, что-то я одними пословицами и поговорками начал мыслить! Не к добру...
Не очень-то я поверил Джонсону, что он сможет помочь приструнить кавказскую группировку, но вес же от его моральной поддержки стало как-то поспокойнее. Я даже смог продолжить занятия с Владом Стругом, которого решил подготовить на смену окончательно зарвавшемуся Мозолю.
Со Стругом я должен был увидеться во второй половине дня в той же пивной, в которой мы частенько беседовали с Пашкой. Туда я отправился на городском транспорте.
В метро я сразу почувствовал, что за мной наблюдают. Шел за мной, совершенно в открытую, молодой грузин в малиновом пиджаке. Он все время норовил держаться рядом со мной, нахально наступал на ноги, пихался, всячески вызывал на взрыв. Но я терпел...
На переходе на кольцевую линию я было решил, что мне удалось оторваться от плотной опеки, однако ошибся. На станции «Таганская» мой преследователь опять оказался рядом. В этот момент я как раз подошел к самому краю платформы и заглянул в тоннель, проверяя, не идет ли поезд. Когда я оглянулся, грузин стоял рядом и, издеваясь, уколол меня в зад острым концом пилки для ногтей. Больше я сдерживаться не мог. Хотел наорать на него, ударить, но тут послышатся лязг приближающегося поезда, и я еще раз пересилил себя, подумав, что смогу избавиться от преследователя, выскочив из вагона перед самым закрытием дверей. К этому маневру мне, однако, прибегать не пришлось.
Поезд уже влетел на станцию и, замедляя ход, готовился к полной остановке, когда тот, на кого я раньше вовсе не обращал внимания, блондин невысокого роста, подскочил к грузину сзади и сильно толкнул его на железнодорожные пути, прямо под колеса первого вагона.
Визг тормозов, ужасный вопль, людское многоголосье — на все это я не обратил внимания, отыскивая взглядом своего блондина, но того уже и след простыл. Тогда я решил перейти на противоположную сторону станции и ехать до «Парка культуры» по более длинному маршруту. Так было надежнее.
Встречей со Стругом я остался доволен. Он устраивал меня, к тому же как на духу выложил всю подноготную о тех делишках Пашки, которые тот проворачивал без моей санкции. Так я узнал о хищении парадного кителя с наградами у генерала Пономарчука. Жаль, что Пашка находился далеко, а то бы я его и У грузинам выдавать не стал, просто пристрелил бы как собаку. Ну да его счастье, что не попал мне под горячую руку...
Вечером мне опять позвонили. На этот раз говорил другой голос, более интеллигентный.
— Господин Телегин? Мы больше не имеем к вам претензий. Просим извинения за доставленное беспокойство... Всего доброго!
Вот так-так! Похоже, господа американцы слов на ветер не бросают и действительно многое могут в нашей стране.
Орден Белого Орла
В последующий час никаких новых находок оперативниками сделано не было. Именно тогда следователь Стороженко еще раз предложил хозяину добровольно сдать то, чего пока еще не нашли. На это Телегин только пожал плечами и развел руками. Он оставался верен тактике, избранной в самом начале, которую можно было сформулировать следующим образом: «Все, что найдете, ваше!»
— Ничего не поделаешь! Придется поднимать паркет, ломать стены, уродовать потолок... А что делать? Вы сами вынуждаете нас... — как бы невзначай проговорил следователь, ожидая ответной реакции подозреваемого. Не дождавшись, приказал: — Поднимайте паркет!
Тут же в руках у усатого опера и двух его коллег откуда-то взялись ломики, и они начали действовать прямо в гостиной, подняв целый столб пыли.
— Стойте! Погодите! — возопил хозяин, не выдержав зрелища разгрома своей жилплощади. — Я все скажу, что знаю, про те чертовы ордена... Надо было мне с ними связываться!.. Жадность!
Стороженко мановением руки приостановил ретивых помощников и предложил им пока перекурить. Затем пододвинул бланк протокола допроса, приготовившись писать.
— Рассказывайте, — разрешающе кивнул он Телегину, усевшемуся рядышком с историком.
— В коллекции был один орден, который назывался орденом Белого Орла, но лично я его не видел. Тот человек, который достал для меня эту коллекцию, Белого Орла мне не отдал...
— Орден Белого Орла?.. — перебил Телегина историк, вскакивая со своего стула. — Это прелюбопытная вещь! Он является старейшим польским орденом. А с 1815 года...
— Извините, Илья Филиппович, но об этом о позже, — поднятием руки остановил профессора исследователь. — Сейчас меня больше интересует то, что 1:3 скажет в свое оправдание гражданин Телегин...
Не знаю почему, но откровения хозяина квартиры меня в настоящий момент совсем не занимали. Гораздо с большим интересом я вновь прислушался к тому, что нашептывало мне собственное подсознание, державшее «прямую связь» с некогда жившей личностью с неблагозвучной фамилией Мазурин...
...Даже меня начинало утомлять многословие моего адвоката, но, наверное, так было нужно. На то он и Плевако... Что он там сейчас вдалбливает присяжным заседателям?
— ...Задача защиты и ваша — идти далее, еще поискать в этом деле ошибок и возвратить его на строго законную почву. Мазурину же, а чрез него и всему обществу, да послужит его привлечение уроком!
Мало быть честным человеком в сознании своей совести. Нет, надо заботиться, чтобы в наш дом, в наш круг не взошли люди недостойного образа жизни, и сближением с ними не надо вводить в соблазн и сомнение карающее общественное мнение и представителей закона.
Вот она какова неразборчивость связей!
Шесть лет как привлечен Мазурин к делу, и шесть лет будущее было для него загадкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137