В данный момент меня заинтересовала судьба подлинника ордена Белого Орла. Я знал, что знаки ордена Мозоль передал своему школьному другу Каминскому. Тот сделал копии. Но ведь Павел так и не забрал у него подлинник. Как распорядился художник-медальер знаками этого ордена?
Удалось мне об этом узнать только через год.
Как-то мои друзья-киношники вытащили меня в
Дом кино на премьерный просмотр отечественного исторического кинобоевика. Ну, как и положено, перед
нами выступили члены творческой группы, работавшей
над созданием фильма. Представили нам и художника
простаковшнка. Его короткий рассказ особенно заинтересовавшая меня. Привожу его без сокращений.
-Особенно хочется отметить вклад в общую работу о художника-модельера» Эдуарда Каминского, сумевшего отыскать уникчлы-чк образцы медальерного искус елва .прошлого. Он каким-то непостижимым образом добыл даже орден Белого Орла. Кстати говоря, наш известный, всеми любимый актер, присутствующий здесь, исполнявший главную роль, носил самую настоящую награду, без всяких подделок. После съемок Каминский подарил орден Белого Орла Центральному историческому музею. И теперь его могут увидеть все, кто интересуется нашей военной историей.
Ну а господин Телегин, как оказалось, легко отделался. Учитывая «чистосердечное раскаяние», суд приговорил Ивана Николаевича к десяти годам лишения свободы с конфискацией имущества. Его хоромы? Они перешли в собственность к другому человеку. Неугомонные соседские пенсионерки тут же окрестили его «спекулянтской мордой». За что? В этот вопрос вникать мне было недосуг. Впрочем, разве «спекулянт» в наше время воспринимается как оскорбление? Я что-то не заметил...
Представьте себе: я, врач-экстрасенс Виталий Севастьянович Сретенский, впервые за сорок лет жизни выбрался отдохнуть на Черноморское побережье. Можно сказать, дорвался до жарких солнечных лучей, ласкового моря, целительного воздуха. Но наслаждался этой благодатью я ровно неделю, а на восьмой день что-то заскучал. Не привык я пребывать в томном безделье, озабоченным лишь тем, чтобы не опоздать к завтраку, обеду и ужину в столовую пансионата «Орбита», находящегося в поселке Олъгинка Туапсинского района.
Так вот, об этом самом восьмом дне. После завтрака я отправился на пляж, где и провел пару часов, нежась на солнышке. Потом перебрался под крышу веранды и, пристроившись на топчане, сам не заметил, как задремал. Приснилось мне что-то престранное. Неожиданно для себя я почувствовал, что оказался на квадратной площадке, со всех сторон обтянутой кана-а тами. Я стоял в самом центре под перекрестьем мощных лучей прожекторов, а на меня сразу из четырех углов надвигались четверо боксеров-профессионалов с перебитыми носами, рассеченными бровями и лица-ми, превратившимися в сплошной синяк. Они приближались ко мне медленно и неотвратимо, как сама
смерть. Вот они в двух метрах от меня, в метре. Вот они все как один поднимают левые руки, обозначая удар, но молниеносно бьют правыми. Четыре потрясающих удара соединяются в один, и я лечу куда-то вниз!..
Очнулся я от кошмарного наваждения, находясь на полу веранды. Ничего не соображая со сна, огляделся вокруг. На террасе происходила серьезная заварушка. Четверо недоумков пытались расправиться с невысоким кряжистым мужичком лет тридцати, скакавшим на левой ноге и мутузившим всех четверых хлесткими боксерскими ударами. Он брал верх в этой схватке, несмотря на то что был инвалидом без правой стопы.
Недоумки, не справившись с калекой кулаками, пустили в ход топчаны, стремясь вырубить боксера как можно быстрее, пока не вмешались посторонние. Только тогда им удалось переломить ход схватки в свою пользу. Какой-то дегенерат в красных трусах и майке-безрукавке с идиотской надписью сзади «Я не педик» так хватил инвалида моим топчаном, что тот, по идее, должен был сразу окочуриться, но выдержал и так звезданул нападавшего в ответ, что дегенерат улетел в мою сторону и растянулся на земле рядом со мной.
Поскольку подобное соседство мне удовольствия не доставило, я поспешил подняться на ноги. При этом, кажется, имел глупость сделать замечание:
— Нехорошо обижать инвалида! Ай-яй-яй!
В результате я добился того, что дегенерат, утверждавший, что он не педик, переключился на меня. Уж откуда он вытащил выкидной нож, не знаю — я увидел только, что он вскочил с пола и бросился на меня, при этом он так размахивал ножом, будто собирался сиять с меня скальп. Но у него ничего не вышло. Легким тычком в кадык я тут же вывел его из агрессивного состояния, превратив в кандидата на больничную койку. Пускай радуется, что я тронул его только одним пальцем, а не ребром ладони...
Инвалид же успел расправиться с остальными тремя нападавшими и теперь совершенно спокойно привязывал свой протез, сидя на перевернутом топчане.
— Спокойно искупаться не дадут, сволочи! — пожаловался он, когда я подошел к нему ближе.
— У вас хорошо отработан левый хук, — уважительно замелил я. — А апперкоты просто неподражаемы... Вы, конечно, боксер?
— Бывший. Сейчас на вторых ролях. Не желаете пивка, а то что-то в горле пересохло?..

Мне все больше нравился этот боевой мужичок, и я согласился выпить с ним по кружке пива за знакомство.
— Житья от этих шестерок не стало. Куда ни пойдешь, везде подстерегают, — сказал инвалид, одним духом опустошив первую кружку и примериваясь ко второй. — Завтра должно все закончиться... Или снова начаться!..
— Что кончится? Что начнется? — не понял я, оглядывая хмельных посетителей забегаловки под названием «У Кузи».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137