Но отступать было уже поздно. Я должен был справиться с любым заданием.
— Мы сделаем таким образом... — начал излагать свой план Режиссер.
Я внимательно выслушал его и не нашел ничего, к
чему мог бы придраться. Фейерверк должен был полу
читься на славу!..
* * *
Голос Дмитрия Воронова смолк так же неожидан-
но, как и возник. Видимо, кто-то или что-то мешало
его психофизической сущности продолжать свою исповедь.
Вот ведь интересно получается, подумалось мне, говорю об этом человеке как о живом, а он лежит совсем рядом в могиле. Значит, прав мой приятель Блохнин, когда утверждает, что жизнь бесконечна и не ограничивается рамками одного лишь бренного тела. Кроме физической оболочки, есть еще и иная разумная субстанция, не разлагающаяся после смерти.
Я поискал место, куда бы мог присесть в ожидании следующей «порции информации», но никакой скамейки рядом с могилой Воронова не оказалось. И тогда, вынув из кармана областную газету, я разорвал ее на две части, постелил одну из них прямо на бетонную стенку цветника, уселся поудобнее и непроизвольно глянул на вторую часть газеты, оставшуюся у меня в руках. В глаза сразу бросился крупный заголовок — «шапка»: «Известный меценат Сергей Павлы-шев передает в дар детскому дому игрушки и сладости. Дети в восторге!» А под этим двусмысленным заголовком была напечатана большая, на четверть полосы, фотография еще молодого человека с прямыми волосами, свободно спадавшими на лоб и закрывавшими часть лица.
«Вот ты какой, Режиссер!» — подумал я и тут же решил попробовать установить с его сущностью прямой контакт: даже растиражированное клише фотографии продолжало нести слепок его психофизической личности.
И он откликнулся, хотя и не сразу: мешали «летучие образы» фотокорреспондента, рабочих-печатников и даже детей, изображенных на фото рядом с ним.
...Раздался дьявольский смех, от которого у меня мурашки побежали по спине...
* * *
...Знаю, чего ты хочешь! Тебя интересует, почему я с таким рвением взялся помогать тому деревенскому кретину с неплохой боевой подготовкой? Все до занудства просто. С депутатом Семиречным у меня были собственные счеты. В самом начале карьеры в предпринимательстве я хотел вложить весь свой основной капитал, полученный от одной удачной авантюры, выкупку ликеро-водочного завода. Семиречный, у которого под началом был небольшой заводик, отказался его мне продать. Не знаю уж, из каких соображений, но он продал его моему конкуренту. Я не люблю подставлять левую щеку, когда мне съездили по правой. Подослал к Семирсчному наемного убийцу. Но
мой противник, что называется, сумел выстрелить первым, при этом угрохал не только наемника, но и молодую женщину, случайно оказавшуюся «на линии огня». После этого, как ты, наверное, догадываешься, каждый прожитый день для Семиречного стал подарком судьбы...
В один из душных летних вечеров депутат законодательного собрания в компании приятелей ужинал на открытой террасе ресторана. Ровно в 23.00 к их столику подошли четверо мужчин в камуфляжных костюмах и с автоматами в руках. Представившись сотрудниками ОМОНа, они приказали приятелям Семиречного лечь на пол. «Будем изымать оружие и наркотики!» — сказал один из «омоновцев». Возмущенный Семиречный начал размахивать перед носом предводителя группы своим депутатским удостоверением.
— Ты-то нам и нужен! — сказал предводитель.
Семиречный позволил усадить себя в легковую машину и молчал до тех пор, пока «нива» не свернула на проселочную дорогу, ведущую в лес.
— Куда вы меня везете? — спросил он. Предводитель похитителей, обернувшись с переднего сиденья, ухмыльнулся.
— Что же ты, дорогу в собственный «гарем» запамятовал? Тебя там с нетерпением поджидают твои курочки...
На лесном кордоне, где постоянно «отдыхали» несколько молоденьких девушек, отбором которых для увеселения начальства занимался лично Тугриков — зам Семиречного по коммерции, стоял дым коромыслом. Топилась банька на берегу речки. В саду, под яблонями, накрывался стол. Все было как всегда. Одного Никодим Евграфович не мог припомнить: когда это он отдавал приказ о подготовке очередного банкета на свежем воздухе? Видимо, Тугриков проявил самодеятельность.
«Омоновцы» вели себя довольно нахально. Они, как
только увидели красоток, казалось, вовсе позабыли о Семиречном. Красотки выскочили из бани в чем мать родила, чтобы охолонуться в струях лесной речушки.
«Омоновцы», молодые мужики, с гоготом бросились к
реке и, быстро раздевшись, принялись гоняться в воде за
«нимфами». Семиречный понял, что судьба предоставляет ему шанс. Он еще раньше заметил, что ключи остались в машине, и стал перебираться на переднее силе :
. Но я неожиданно для него открыл дверцу и делан
но-укоризненным тоном произнес: о
— Что же это вы, Никодим Евграфович, из собственного «гарема» лыжи навострить собираетесь?.. Нехорошо! Вот помоемся, закусим от щедрот ваших, покайфуем, а там я вас и... пришибу.
— Что ты сказал, мерзавец?! — заорал побагровевший Семиречный. — Да я тебя!..
— Не волнуйтесь, я пошутил, — улыбнулся я. — Люблю, знаете, пошутить с моими врагами.. Выходите, Никодим Евграфович, из машины и марш в баню! Там вас ваши девочки обмоют напоследок...
Я вытащил сразу как-то сникшего Семиречного за шкирку из салона «нивы» и пинками погнал к бане.
Мои помощники между тем развлекались с «нимфами». Я не очень на них сердился. В «горячих точках» планеты, где они окажутся очень скоро, такой возможности им может больше и не представиться. Жизнь наемника, как известно, слишком коротка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137