— Поезжай, — напутствовал он меня, — а я прослежу за оружием. В любом случае следующей ночью ты должен быть возле крепости, с подмогой или без... Я передам тебе всю информацию, которую соберу...
* * *
...Голоса в саду дома Шорина далеко не сразу проникли в мое сознание, войдя туда как нечто инородное, далекое от истории самого Шорина, столь заинтересовавшей меня. И тем не менее, сделав усилие, я отвлекся от незримого голоса, принадлежащего двойнику бывшего боксера, и более внимательно прислушался к чужим голосам.
— ...Не бойся ты! В доме никого не должно быть! — убеждал один.
— А вдруг там милицейская засада? — боязливо спрашивал второй.
— Какая там, к черту, засада, если дом нараспашку! — не соглашался третий.
Я осторожно выглянул в окно и тут же отпрянул назад, в темную глубину комнаты. Мне показалось, что прямо на меня смотрят трое парней, напавших утром на инвалида Петра Зверева. Тот, которому врезал лично я, все еще время от времени покашливал, потирая пальцами травмированный кадык.
— Заходи в дом первым! — сказал длинноволосый моему «крестнику».
— Сам заходи! Дурных нема...
— А, что с тобой, убогим, говорить! На, гляди! Я уже на крыльце... Я уже в доме!
И тут я понял, что мне есть смысл куда-нибудь спрятаться, чтобы не столкнуться с громилами нос к носу.
В комнате, где Шорин оборудовал небольшой зал для тренировок, оказалось небольшое смежное помещение, что-то типа кладовки, где находились гири, эс-' пандер, валялись старые боксерские перчатки. Меня ? устраивало то, что эту кладовку скрывала от чужих глаз длинная тяжелая портьера. Я и сам бы никогда кладовки не обнаружил, если бы, слезая с велотренажера, не оступился и не ухватился за эту портьеру рукой. В кладовке я и спрятался, успев проделать гвоздиком небольшую дырочку в ткани, чтобы можно было наблюдать за непрошенными гостями.
За длинноволосым смельчаком в дом Шорина несмело вошли остальные. Увидев, что там никого нет, они приободрились и начали «наводить порядок». Особенно досталось кабинету Шорина, где «гости» перевернули буквально все.
— Ищите, ищите, — приговаривал длинноволосый, бывший, по-видимому, лидером в этой группе. — Нам необходимо отыскать дневники, которые вел этот старый хрыч... Это вопрос жизни и смерти.
— Слушай, Кила! А на кой нам те дневники? — спросил мой «крестник».
— Сам Веретенников приказал! Секешь? Передал весточку из изолятора временного содержания. Он написал, что Шорин вел дневники и в них мог упомянуть тех дружков, которым доверил бы хранение украденных документов. Понял, голова два уха?
— Я-то понял! Только мне кажется, что зря мы со Старшиной связались... За этого Афганца нам еще накостыляют местные!
— Нет, не зря! Он один из свидетелей обвинения. Правда, не самый главный, но все-таки... Пускай боится, гад!..
— Нет, Кила! Бояться нам надо! Эти местные все заодно. Особенно бывшие афганцы. Так что, если они вместе соберутся, нам хана..
— Это мы еще поглядим, кому хана, — злобно буркнул тот, кого прозывали Кила.
— Слушай, у него тут столько бумаг, что мы до нового пришествия не разберемся, — заметил третий. — Есть предложение собрать всю макулатуру в кучу и поджечь!
— Дубина! Как мы тогда о свидетелях узнаем?! — воскликнул Кила.
— Хрен тут чего узнаешь!.. Вот кто-нибудь сюда припрется, будут тебе свидетели...
— Убедил... Кончай эту грязную работу!
— Подпалить дом, и все дела! — не отставал третий, наверняка свихнувшийся на пиромании.
— Может, действительно тут все сжечь к чертовой матери? — задумчиво спросил самого себя Кила. — Может, действительно?..
— Ты чего? Озверел? На фига нам еще статья за О умышленный поджог?! — заверещал мой «крестник». — Я в этих играх не участвую!.
— Ладно, не гоношись! Пошли отсюда! — махнул рукой Кила. — Просто понаблюдаем за домом какое-то время...
Трое протопали по полу коридора и, выйдя во двор, зашагали к калитке. Тут-то и началось представление...
Кила неожиданно взвизгнул и подскочил на месте, ухватившись за собственную задницу. Вторым завопил «пироман», отбиваясь ногами от невидимого с моей стороны злобно рычавшего пса.
— Дьявол! Свят, свят, свят! — вопил мой «крестник», гигантскими прыжками преодолевая расстояние, отделявшее его от калитки. За ним выскочили из сада и двое его дружков, причем у Килы на заду оказались сильно порванными джинсы.
Я еще некоторое время наблюдал из окна за тем, как улепетывали вниз по тропинке непрошенные гости, а затем пошел взглянуть на разгром, учиненный ими в кабинете Шорина. Там, как я и предполагал, будто Мамай прошел — все было переворошено, перевернуто. Еще у самых дверей на полу я обратил внимание на чью-то визитную карточку. Нагнувшись, поднял ее и прочитал: «Веретенников Георгий Ильич, президент ТОО «Авиценна».
Стоило только уяснить себе прочитанное на кусочке плотной мелованной бумаги, как тут же я почувствовал, что мое сознание полностью абонировано другим сознанием — такой плотности информационного взрыва моей голове еще никогда не приходилось испытывать...
* * *
...Когда я расслабленно сижу на веранде двухэтажного дома, арендуемого моей фирмой у санатория «Кубань», то часто вспоминаю детство и юность, проведенные в голливудских кущах. Сейчас, по прошествии многих лет, даже и не верится, что когда-то я бродил по Матибу, где жила наша семья, любовался особняками голливудских звезд, типа Марлона Брандо, Ника Нолта, Джека Николсона, а позже и Арнольда Шварценеггера, переехавшего вместе с женой Марией Шрайвер и двумя дочками в двухэтажный дом весьма экзотической архитектуры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137