Как раз такой мне и нужен был чтобы как можно быстрее прибрать к рукам местный игорный бизнес. Мне достаточно было только упомянуть имя Николя, как самые гнусные проходимцы ша рахались в разные стороны, уступая мне большую часть «пирога».
Николя сумел подчинить себе пятерых таких же как и он, негодяев. Они готовы были молиться на него. Я прослышал, что он якобы спас их от голодной смерти, поделившись куском мяса. Им и невдомек было, что ели они копченую человечину...
Сначала Николя работал на меня за деньги, но когда я случайно наткнулся на его «продовольственный склад», где хранились копченые окорока, куски вяленого мяса, бочки с солониной и прочие мясные деликатесы, картина резко изменилась. Он стал всячески заискивать передо мной и превратился в послушную сторожевую собаку, которую я мог кормить с руки, не опасаясь, что она меня укусит. Я все терялся в догадках, что заставляет его так себя вести, пока однажды на складе не нашел отрезанную человеческую гслову. Тогда-то я окончательно во всем разобрался...
* * *
...Возможно, кто-то мог бы посчитать, что мне нельзя было встречаться на ринге с Королевым. Но ведь как его обойдешь? Для того чтобы завоевать титул первой перчатки страны в моей весовой категории, необходимо было одержать победу именно над ним. Как это сделать? Это уже другой вопрос, гораздо более сложный.
Сам Королев был практически непобедим, если,
конечно, забыть о единственном его поражении от
того же Андро Навасардова в 1944 году. Но то поражение можно было в расчет и не принимать, ведь Королев тогда только-только вернулся с фронта, где успешно сражался в диверсионных группах партизанской армии легендарного Медведева. С тех пор Николай
Королев уже становился семь раз чемпионом СССР,
не зная поражений. Когда он меня нокаутировал впервые, ему было тридцать лет, а в его активе насчитывалось более ста пятидесяти боев, причем чуть ли не две трети из них были завершены нокаутом. Свою тактику Королев строил на азбучной истине: 4 кто бьет, тот раскрывается. Его ответные удары были сокрушительны, и эти удары я в полной мере испытал на собственной шкуре. Да, скажу я вам, нелегкая это работа...
В следующий раз моя встреча с Королевым произошла на чемпионате страны. Мы сошлись с ним на ринге в полуфинальном бою. Тогда я не выстоял и одного раунда. Вызвав меня на удар, он в той же манере, что и в прошлый раз, провел контратаку и так врезал мне боковым по переносице, что я подумал, будто на меня обрушилась гранитная глыба, размозжив-расплющив все тело...
...После разговора с Туриным у меня созрел четкий план действий. И потому, несмотря на позднюю ночь, я отправился прямо домой к Петру Звереву, которого в родном поселке больше знати под псевдонимами Афганец или Старшина.
Этот человек приглянулся мне, когда еще был безусым юнцом и гонял собак по поселковым улицам. Вняв просьбам его родителей, очень боявшихся, что их чадо свяжется с местной шпаной, я пригласил его на занятия в секцию бокса, которой руководил. Прозанимался Зверев у меня несколько лет, получил высокий спортивный разряд. В армию его призвали в начале восьмидесятых и сразу же после учебного подразделения направили в Афганистан. Там Петр отличился, лично захватив в плен трех «языков». В результате был награжден орденом Красной Звезды, получил звание старшины. На мине-ловушке Зверев подорвался в очередной разведке боем, когда его разведрота выполняла особое задание командования. Боевые друзья доставили старшину в полевой передвижной госпиталь, где ему ампутировали стопу правой ноги.
Вернувшись домой, Петр не стал вымещать зло на тех, кто послал его в Афганистан, устроился работать, по мере сил создал группу бывших воинов-афганцев, предложив им поддерживать порядок в курортном поселке, помогая милиции.
Так уж получилось, что серьезно тренироваться Петр не мог, но все же он постоянно приходил на занятия секции, и я даже назначил его своим заместителем. ' Зная, что среди группы афганцев есть настоящие боевые ребята, я подумал, что Петр поможет мне с орга низацией захвата или уничтожения машин с оружием.
К дому Зверева я подъехал часа в два ночи. Петр еще не спал, метя ночную тьму огоньком горящей сигареты у себя на крылечке.
— Кто это там к нам пожалован? — спросил он, когда я скрипнул калиткой.
— Это я, Шорин!
— Что так поздно, Владимир Степанович? Или не спится в ночь глухую?..
— Дело у меня к тебе, серьезное.
— Тогда пошли в беседку, я ее только вчера отделывать закончил. Коньков да петушков из дерева на-вырезал...
Беседка стояла среди плодовых и ягодных деревьев в самом глухом месте сада.
— Здесь нам никто не помешает. Так что случилось?
Я вкратце рассказал Петру все, что узнал об отправке оружия в Чечню. Он долго сидел молча, задумчиво наклонив голову.
— Есть у меня двое надежных парней, которые нам помогут. За них я ручаюсь, как за самого себя. Вы на машине? Отлично! Тогда я сейчас оденусь, сделаю пару телефонных звонков, и мы поедем, мы помчимся
«Куда?
— Есть тут местечко, где хорошо клюет морской карась на шейку креветки, — белозубо улыбнулся Петр.
— Значит, едем на рыбалку?
— Вот именно! Это для отвода глаз, а то жены у нас ревнивые... Все хотят знать о своих мужьях, а ведь известно: много будут знать, скоро состарятся!
Минут через двадцать мы подкатили к морской пристани, возле которой нас поджидали два усатых парня в защитной форме.
— Это Алексей Выборное — лучший минер части...
— В прошлом, — несколько смущенно поправил высокий плечистый человек.
— Не скромничай, — сказал Петр.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137