И наверное, убежал бы, если бы кто-то из пассажиров не подставил ему ногу...
Стати разворачивать узел и осматривать вещи. Зимнее пальто не вызвало особенных подозрений, а вот пиджак с люрексом, воротник которого был густо пропитан свежей кровью, заставил заинтригованных пассажиров охнуть. Из внутреннего кармана пиджака Васечкин извлек удостоверение личности, принадлежавшее Скорину Игорю Васильевичу, являвшемуся редактором отдела искусствоведения одного из книжных издательств.
Пока сотрудники милиции решали, в какое отделение доставить подозреваемого, мое сознание продолжало интенсивно работать, причем совсем в ином направлении. Оно фиксировало другую местность — железнодорожное полотно. По шпалам, пряча лицо от снежных зарядов, шел путевой обходчик. У бровки пути он увидел окровавленный, полураздетый труп мужчины. Рядом валялся раздавленный дипломат. Порывы ветра разносили по сторонам обрывки каких-то бумаг...
— Так возникло уголовное дело по обвинению Бляхина в тяжком преступлении — убийстве с целью ограбления, — дошли до моего сознания слова следователя транспортной прокуратуры. Но сам я почему-то в этот момент находился в большой светлой комнате. Нет, даже не в ней самой — за всем происходящим я наблюдал откуда-то сверху.
Несколько прозекторских столов. На них трупы людей, погибших при транспортных происшествиях, кровавых разборках... У одного из этих столов только что закончил работать судебно-медицинский патологоанатом. Он моет руки и одновременно диктует ассистентке результаты вскрытия: «Смерть Скорина наступила от перелома костей свода и основания черепа. Каким орудием нанесена травма? Определенно можно сказать, что орудием стал твердый и тупой предмет. Удар был нанесен с огромной силой. Человеческая рука подобное совершить никак не может. Удар нанесен какой-то частью переднего вагона электрички или локомотива».
«При таком раскладе, — делаю вывод я, — вряд ли стоит обвинять в убийстве Бляхина. Возможно, Скорин пострадал по собственной неосторожности,, попав под электричку...»
Словно прочитав мои мысли, следователь прокуратуры Матвиевский говорит:
— Бляхин оказался невиновным в убийстве. Это не хотя и с большим трудом, удалось доказать.
И опять я увидел вагон электрички и сидящего на каменке Бляхина. Он ехал из Москвы без билета и иному опасался ревизоров. К нему подсел другой глухонемой и предложил поучаствовать в торговле календариками и фотографиями известных артистов. Он отрицательно помотал головой. В этот момент электричка резко заторморзила и остановилась недалеко от станции Барыбино. Жестами попутчик предложил Бляхину пойти посмотреть, что случилось им согласился. Выйдя в тамбур, они неожиданно для него увидели, что двери открыты, и, недолго думая, прыгнули на железнодорожную насыпь.
Попутчик первым заметил у второго от головы поезда вагона тело мужчины, лежавшего на снегу. В этот момент двери электрички захлопнулись, и она, набивая скорость, пошла к станции.
Бляхин с отвращением смотрел, как его попутчик быстро снимает с погибшего пальто, пиджак, перекладывает деньги в свой карман. Потом он кинул вещи Бляхину, сделав знак — забирай, твое. Но вчерашний заключенный не хотел рисковать — он отказался присвоить вещи, добытые путем мародерства. Тогда попутчик неожиданно достал нож и, угрожая им, заставил Бляхина взять вещи.
И снова я «видел» Бляхина, у которого проверяли документы два милиционера в электричке, идущей в сторону Москвы...
— Действительно, электричка, следовавшая из Москвы в Жилево, останавливалась в районе станции Барыбино на восемь минут из-за наезда на человека, — снова заговорил Матвиевский. — Машинист и его помощник подтвердили версию Бляхина. Поезд с большой скоростью на подтаем. Пурга снижала видимость, но все же машинист каким-то образом в свете луча головного прожектора разглядеть идущего навстречу электричке человека. Он дал сигнал и резко затормозил, но не смог предотвратить наезда.
Остановив поезд, машинист послал помощника оценить обстановку. Вернувшись, помощник сообщил о погибшем, которого увидел под колесами второго вагона. Машинист тут же связался по рации диспетчером и доложил о происшествии.
Кстати, когда электропоезд снова тронулся, один из пассажиров последнего вагона заметал, что у тела погибшего топтались два человека. Он, правда, подумал, что это милиционеры остались охранять место происшествия.
Затем была проведена техническая экспертиза научным сотрудником Института железнодорожного транспорта. Технический эксперт констатировал: «Исходя из фактических данных о скорости поезда, профиля пути, наличия тормозных средств, техническая экспертиза считает, что машинист электрички ввиду малого тормозного пути до Скорина не мог предотвратить наезди.,.»
— По всему получалось, что Скорин погиб по собственной неосторожности, — закончил первую часть своего рассказа следователь, но туг же добавил: — Мне непонятно было все же, что делал Скорлн у станции Барыбино? Жил он в Москве. Тащиться на ночь глядя за город, никого не предупредив об этом, было не в его характере. Но если предположить, что была причина, тогда к кому он мог идти в тот поздний час? Только к человеку, которого хорошо знал...
Именно в этот момент мне показалось, что следователь чего-то недоговаривает, в чем-то не уверен. При лаком состоянии я не мог получить от него необходимых мне сведений, и тогда я решил действовать по-другому, с помощью своих средств и методов.
— Простите, Леонид Васильевич, у вас нет с собой фотографии Скорина?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137