Однако осудили только дружков. Уголовное дело против самого Семиречного было прекращено, поскольку он являлся членом областного законодательного собрания, которое разрешения на привлечение своего депутата к ответственности не дало.
— Ничего, Кузьмич, я этого гада задушу без разрешения парламента! — сказал Дмитрий Воронов. И я ему поверил. Этот задушит, если пообещал...
Уходя, Дмитрий подарил мне зажигалку из гильзы — он смастерил ее в зоне...
* * *
Когда я вновь взглянул на Кузьмича, он все еще спал, сидя на табуретке. Трубка, вывалившись из беззубого рта, валялась на каменном полу, а вот подаренную зажигалку он крепко сжимал в пальцах своей единственной руки.
И тогда я решил наладить «общение» с духом Дмитрия. Для этого мне нужна была любая вещь, принадлежавшая ему при жизни. Зажигалка подходила как нельзя лучше.
Она была простенькая. Такие делали в прежние времена солдаты, вернувшиеся с фронта. Кузьмич потому и дорожил подарком Воронова, что сам был фронтовиком.
«Что ты за человек был? Поведай о себе», — мысленно начал я разговор с духом Дмитрия, держа в левой руке зажигалку, взятую у деда. Дух отозвался тотчас, будто давно ждал, когда его призовут к покаянию...
* * *
Я не собирался никого убивать! Просто хотел посмотреть в глаза тому подонку, который отправил нас с братом в тюрьму.
Вернувшись из мест лишения свободы, я первым делом наведался к своему корешу. Его звали Федор. Он единственный, если не считать матери, отвечал на мои письма из зоны.
У Федора была своя семья, подрастали сын и дочь. А его жена Галя когда-то считалась у нас в деревне моей невестой...
Мы сидели за столом, и, когда было достаточно съедено и выпито, я спросил:
— Ты все еще горбатишься на Семиречного?
— А где еще можно найти работу в наших местах?
— На грузовике вкалываешь?
— Нет. В личных водилах числюсь.
— Какую машину водишь?
— «Мерседес»...
Я пытался вызвать Федора на откровенность, узнать, как он относится к шефу.
— Была бы возможность, дня бы у него не задержался, — признался Федор. — Сволочь, каких еще поискать...
— Чем же он тебе не угодил?
— Ему, видишь ли, моя дочка приглянулась, а ей недавно только пятнадцать исполнилось...
Помолчав, я пристально посмотрел на Федора и спросил:
— Ты поможешь мне сотворить этому ублюдку козью морду?
— Я мечтаю об этом! Скажи только как...
— Скажу. Вот только повидаюсь с одним большим человеком в городе.
Прекрасно понимая, что одному мне с Семиречным не совладать, я решил сначала заручиться поддержкой босса мощной группировки, державшей в
руках значительную часть нашей области. Он, как
меня уверяли знающие люди, не откажется от возможности присоединить к своему «послужному списку»
жертву «несчастного случая», члена законодательного
собрания, к которому почему-то испытывал большую
неприязнь. Вот только какую цену потребует от меня
уголовный авторитет за помощь?..
Уголовник по кличке Тундра, с которым я парился а
на лесоповале в Восточной Сибири, называл Режиссера большим человеком.
— Ты только ему вякни: «Привет от Тундры!» —-он тебя как родного встретит, — инструктировал меня уголовник перед выходом на свободу (самому ему са близкое освобождение не светило). — Мы с ним корефаны. Такие дела вместе обделывали — до сих пор ... А теперь мотай на ус! Он президент фирмы «Наташа». Занимается туризмом и строительством, но это так, для отвода глаз. Есть у него своя студия манекенщиц... Ему сорок лет. Настоящая фамилия Павлышев. Сергей Никитич. Ты должен подойти к нему тринадцатого июня в девятнадцать ноль-ноль в спортклуб «Класс». Если опоздаешь, останешься ни с чем...
Но больше всего мне запало в память последнее наставление бугра.
— Режиссер человек крутой и начитанный. Он физически не выносит «фени». Так что гляди не крякни лишнее...
Спортклуб «Класс» в областном городе я отыскал без труда — почти все телеграфные столбы здесь были обклеены рекламными плакатами с завлекательными цветными картинками, обещавшими «райский отдых для новых русских». Однако проникнуть в сам клуб оказалось не так легко — у его дверей торчали двое вышибал с бульдожьими физиономиями. Они пропускали только тех, кого знали. Мне же посоветовали «исчезнуть». Я не испугался и пообещал им, что Режиссер «размажет их по асфальту за срыв важного мероприятия». Они сразу стали сговорчивее и разрешили пройти, правда, в сопровождении.
Режиссера я увидел в бассейне. Он резвился с тремя красотками, которые дико визжали. По-моему, больше для вида...
— Сергей Никитич, — боязливо обратился к Режиссеру мой сопровождающий, когда тот вылез из воды и устроился на кушетке для массажа. — Тут к вам человек...
— Как зовут? Должность? — мельком взглянув на меня, пробасил Режиссер.
Пришло время заговорить и мне.
— Вам передает привет и низко кланяется Тайга... Режиссер отстранил массажистку, завернулся в
простыню и сказал:
— Пойдем погуляем.
Когда мы оказались на другом краю бассейна, он спросил:
— Чего ты хочешь?
— Мне требуется ваша помощь. Необходимо разобраться с одним типом.
— Кто такой?
— Депутат Семиречный.
Услышав эту фамилию, Режиссер вздрогнул и как-то странно на меня посмотрел.
— Что у тебя с ним?
— Личные счеты. Он меня посадил...
— Стоп! — прервал меня Режиссер. — Твои байки меня не волнуют. А помочь я тебе помогу. Потом сочтемся. Согласен?
— Конечно! — воскликнул я, не заглядывая в будущее. Я всегда жил одним днем. День завтрашний меня мало волновал.
Прощаясь со мной, Режиссер сказал:
— Тебе дадут денег и номер в гостинице.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137