— Опомнись, Алексей! — попытался образумить его барон. — Ты же рискуешь всем! Да у тебя и нет больше ничего...
— Врешь! У меня еще знаки ордена имеются. Я отыграюсь!
— Что за орден? — поинтересовался я, так как давно отчаялся увидеть на кону заветные награды.
— Это дедовский орден Святого Александра Невского... Это мое последнее достояние!
— Играем! — решил я. — Вы банкуете. Каменский раздал карты и, посмотрев на свои,
улыбнулся.
«Сколько там у него?» — подумал я. И тут же шлепнул по столу дамой пик и тузом бубен.
— Очко! — сказал я.
— У меня только двадцать... Ваша взяла! Орденские знаки вам принесут поутру. Прощайте, господа! Спокойной ночи...
Выстрел, раздавшийся из графских покоев, переполошил слуг. Когда я, ночевавший в комнате по соседству, вбежал в графские покои, то все уже было кончено — граф лежал на полу с пулей в виске, сжимая в правой руке рукоятку дуэльного пистолета.
Меня мало озаботило это самоубийство, гораздо больше интересовало то, принесут ли мне выигрыш. Но я напрасно тревожился, граф оказался верен данному слову. Ранним утром я получил из рук барона Дебурга орденские звезду и крест. Заодно прибавил к своим пока еще скромным капиталам графскую деревушку. Кстати, надо бы съездить туда на месяц, немного отдохнуть после суда...
* * *
...Такое со мной происходит не впервые. Стоит мне
только узнать о той или иной смерти, последовавшей
после тяжкой болезни, как мое подсознание само
собой, не ожидая приказа, проводит диагностическую
работу и выдает ответ на еще не заданный вопрос.
Случай со смертью графа Николая Михайловича Каменского не стал исключением. Несмотря на минио мум объективной информации, полученной от Алекр сандра Мазурина, касающейся смерти Каменского младшего, я уже через минуту обладал диагнозом бо лезни, унесшей молодого генерала в расцвете сил в гроб. То был туберкулез! Или как раньше называли эту болезнь — чахотка.
Сразу за этим диагнозом последовал вроде бы немотивированный контакт с психофизической сущностью фельдшера Валерия Булавина. На самом же деле контакт произошел, видимо, из-за того, что Булавин, находясь совсем рядом со мной, думал или вспоминал о каком-то эпизоде из медицинской практики. И это сыграло решающую роль...
...Как-то мне попалась на глаза тонюсенькая книженция, носившая название «Диагностика кармы». Она принадлежала перу экстрасенса Сергея Николаевича Лазарева. Первые же фразы из нее захватили меня целиком и полностью, покорив довольно точными ответами на те вопросы, о которых я и сам давно размышлял. Он писал: «Сейчас перед человечеством стоят очень серьезные проблемы, и от того, решит оно их или нет, зависит наше будущее. Принято считать, что основные проблемы порождены неблагополучной экологией, угрозой ядерной войны и десятками других внешних причин. В действительности главная причина неблагополучия заключена в самом человеке, ибо для того, чтобы изменить мир, сначала должны измениться мы сами. Изменить себя намного сложнее, чем окружающий мир, мы не имеем сейчас рычагов, средств, систем для радикального изменения своего мышления, мировоззрения, своей духовности. Пути, предлагаемые сегодняшними философами и учителями, являются, в лучшем случае, попыткой переосмыслить багаж накопленных знаний, в то время как главные силы необходимо направить на понимание мира, на поиски путей саморазвития. Чтобы изменить мир, воздействовать на него, его нужно понимать, ибо понимание мира — это начало его изменения».
Как ни странно, но именно эта книжка помогла мне найти общий язык с одним из моих пациентов.
Дело было так. Вызов от больного поступил в диспетчерскую телефонной службы «03» в ночь с воскресенья на понедельник.
— Вызываю «девяносто пятого»! — прорычала рация почему-то мужским басом.
— «Девяносто пятый» слушает! — тут же ответил я. — Говорит главный врач подстанции «Скорой помощи» Новиков...
— Внимательно слушаю вас, Евгений Васильевич!
— Придется вам, Валера, срочно выехать на вызов по адресу улица Профсоюзная, дом 10, квартира 81.
Пономарчук Федор Петрович, 1918 года рождения. Боль в области груди, инградиирующая под левую лопатку и в левую руку. В анамнезе имеется недавно перенесенный инфаркт миокарда.
— Все ясно, уже летим!
Мой водитель и сам все слышал, поэтому тут же развернул машину и, включив сирену и мигалку, помчался по указанному адресу.
— Это очень известный боевой генерал в отставке, — все еще не отключился главный врач. — Так что вы с ним там поаккуратнее...
— А что, Евгений Васильевич, нельзя заслуженному человеку специализированную кардиологическую бригаду послать? — деланно наивным тоном спросил я.
— Валера!.. Все нарасхват. Вы же знаете, что сегодня день и ночь повышенной солнечной активности...
— И даже ночь?
— ...и люди с сердечно-сосудистыми заболеваниями мрут как мухи.
— Я в курсе, Евгений Васильевич!
— Ну так не задавайте глупых вопросов! Не будем перегружать эфир. Скажу только, что кардиологическую бригаду я направлю по указанному адресу при первой возможности. А пока вся надежда, Валера, на вас.
— Все ясно! Постараюсь оправдать оказанное доверие. Отбой!
«Ишь ты, — подумалось мне, — наверное, пациент весьма серьезный, раз сам главный им занимается лично». То, что Новиков оказался на рабочем месте в столь поздний час, меня удивило меньше всего, поскольку я знал, что он готовит докторскую диссертацию на тему «Воздействие ПСА (повышенной солнечной активности) на обострение хронических заболеваний». Конечно, практические данные ему были просто необходимы, и потому наверняка он не отстанет от меня и непременно будет расспрашивать о моих ночных пациентах после дежурства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137