Я назвал бы его мысом Мирьи!
— Нийло, может, поедем? — предложила Мирья.
Они взяли велосипеды, прислоненные к перилам моста, но не сели на них, а пошли рядом, поддерживая машины
руль.
От моста узкая дорога сворачивала направо, к берегу .пшавеси. Ее отделяла от озера лишь узенькая полоска истого песка. Мирья и Нийло положили велосипеды на песок. Мирья разулась и босиком пошла к воде. Мягкий песок щекотал подошвы. Нийло остался около велосипедов, любуясь девушкой: «Как в ней все изящно!» Заметив на себе взгляд парня, Мирья обернулась и улыбнулась. Нийло смутился и перевел взгляд на спокойную I ладь озера.
— Я буду купаться. А ты? —спросила Мирья.
— Купайся. Я подожду.
Нийло отвернулся, чтобы девушка могла раздеться.
— Ой, как здесь хорошо. Иди купаться! — крикнула Мирья.
— Не хочу. В другой раз.
Но когда Мирья поплыла к мосту, Нийло не выдержал, сбросил одежду и кинулся в воду. Мирья услышала всплеск и оглянулась. Наконец юноша вынырнул далеко от берега и сильными гребками поплыл к ней. Потом он вдруг опять пропал, и Мирья вскрикнула: Нийло скользил как рыба, приближаясь к ней под водой.
— Как хорошо ты плаваешь! — сказала девушка, когда Нийло вынырнул рядом с ней.
— Где там хорошо! В прошлое воскресенье на соревнованиях опять оказался в хвосте.
Они поплыли рядом, как пара уток. Отплыв далеко от берега, стали с криком и смехом плескаться и брызгаться водой.
Старик, ехавший на дрожках вдоль берега, остановил лошадь: ему показалось, что кто-то тонет. Потом морщинистое лицо расплылось в улыбке, и он стал набивать трубку, наверно припоминая что-то из далекой молодости.
— Тпру, тпру, Майя, постой,— буркнул он лошади.
Но слепни не давали покоя, и она потащила дрожки к
мосту. А старик, улыбаясь, все глядел на озеро, пока оно не исчезло за лесом.
Наплававшись, Мирья и Нийло выскочили из воды и, схватив одежду, побежали в разные стороны в лес одеваться. А потом, освеженные, весело зашагали по узкому проселку. Нийло даже захотелось петь, и он стал тихо напевать старую песню на свой лад:
В низкой избушке над жаркой печуркой.
Руки над углями грел я.
Милую Мирью из низкой избушки
Сделать своею хотел я.
— Неужели?!—Мирья засмеялась звонким, заливчатым смехом, схватила юношу за волосы и потрясла его.
— Сколько раз тебе нужно говорить об этом? — Нийло тоже рассмеялся.— Если не хочешь слушать, когда я говорю, то поверь хоть песне.
Мирья вдруг задумалась.
— Что с тобой, Мирья?
Девушка долго молчала.
— Нийло, что бы ты сказал, если бы я была не с Алинанниеми? Если бы Алинанниеми опять стало чьим-то Каллиониеми и у нас ничего не осталось?
Юноша нахмурился. Он шел, что-то обдумывая, потом заговорил:
— Я уже слышал об этом. Но, конечно, не поверил.
— А если это все-таки правда?
— Ну и что? С моей стороны все осталось бы по-прежнему. Может, тогда бы ты поторопилась с ответом.
— Почему?
— Ну и почемучка же ты: почему да почему. Слушай, Мирья, давно хочу спросить... да все не решаюсь.
— Это уж что-то загадочное. Ну так знай: если спросишь, есть ли у меня другой, не скажу — сам догадайся.
— Знаю, что нет. И не об этом речь. Есть кое-что посерьезнее.
Кое-что посерьезнее спрашивают только перед венцом.
Послушай, Мирья. А ты никогда не думала над тем, живешь в вашем доме уже семнадцать лет? Официальна дочь Матикайнена. Теперь уже совершеннолетняя. Других наследников у них нет...
Голубые глаза девушки стали еще больше вытянулись: казалось, она хотела свистеть умела. Потом на глаза навернулись слезы, и она опустила голову.
Пойми меня правильно,— начал ее успокаивать Нийло. Конечно, ты многим, очень многим им обязана... Я просто хотел спросить... Ведь не оставят же они тебя без птицей, если захочешь создать свою семью. Может, Машкайнен об этом уже подумал. Он честный человек. Вот что я хотел узнать.
Голос Мирьи дрогнул, когда она ответила: - Я никогда не думала об этом. Мне не нужно было ничего выпрашивать, мне давали все, что было нужно и что ни в состоянии были дать. Даже больше. Отцу и матери лишилось нелегко, и сейчас им труднее, чем ты думаешь. Но мне ни в чем не отказывали. Давай не будем больше спорить об этом, хорошо?
Ну как хочешь. Только не сердись, Мирья. У меня на душе становится так тревожно, когда думаю о нас. Я всего-навсего мелкий служащий акционерного общества. Получая в месяц каких-нибудь тридцать тони трудно иметь сбережения, а у меня они все-таки есть. Немного, но есть. Отец дал мне все, что в его силах, и мы с тобой не можем рассчитывать на большее. Если бы я был на государственной службе, все обстояло бы проще. Служба в акционерном обществе — дело ненадежное. Приходится копить на всякий случай.
Они поднялись на небольшой холм. Направо раскинулось Хаапавеси со своими бесчисленными островками и проливами. За проливом виднелась колокольня. По озеру скользила лодка под парусом. Мирье захотелось предложить Нийло поехать в воскресенье куда-нибудь на лодке, а Нийло продолжал свое.
— Надо думать о своей земле и собственном доме. Иначе дом не дом. Те, кто арендуют жилье, подобны цыганам, которых можно в любой момент выбросить на улицу. А в кооперативных домах живут как на ярмарке. Нужно иметь свой собственный дом, пусть небольшой. Не так ли, Мирья?
— Конечно, это неплохо...— согласилась девушка.
— Ты только не смейся. Я иногда представляю, как ты стоишь у калитки нашего домика и ждешь меня с работы. Разве плохо?
— Обязательно у калитки? А если молоко на плите сбежит? — К Мирье вернулось хорошее настроение.
— Пусть сбежит! — Нийло обрадовался перемене на« строения у девушки, прислонил велосипед к дереву и схватил Мирыо на руки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91