Да и то это было почти двадцать лет назад. Молодой врач-практикант Калерво Похьянпяя пригласил ее поехать с ним поразвлечься на две недели в Стокгольм. Вернувшись, они не поженились и даже не переписывались. Калерво только поставил ее в известность, что он обручен. Импи ответила тем же, хотя предприняла этот шаг уже после получения телеграммы. Позднее она узнала, что Похьянпяя погиб в годы войны на Карельском перешейке. Иногда вечерами, когда на душе было тоскливо, она думала о Калерво, строя вокруг его имени воздушные замки.
Арно Халонен и боготворил жену, и боялся ее. Боготворил потому, что действительно любил ее, и его привязанность к ней становилась сильнее потому, что он никогда не мог завладеть ее сердцем и видел ее только изредка. Боялся потому, что в известной степени был зависим от нее. После войны Импи принимала участие в раскрытии одного большого тайного склада оружия. Один из главных преступников успел в последний момент сесть на пароход и улизнуть из страны. Он так спешил, что не успел оформить свои финансовые дела... И деньги остались у Арно Халонена. Единственный человек, который мог бы это доказать, была Импи. Она могла бы внести ясность и в кое-какие другие вопросы, связанные со складом оружия и именем ее мужа. Импи не сделала этого, но Халонен знал свою жену: если ей вздумается затеять дело, она пойдет на все.
Вот почему достаточно ей было сказать одно слово, как муж был готов сделать что угодно.
Она знала, что в мире редко встречаются такие сложные натуры, как ее муж. Говорят, что коммерческое дело — холодное и жестокое и пьяницами там становятся одни неудачники. Халонен преуспевал и пил. Опьянев, он говорил на вульгарном, иногда даже неприличном жаргоне. Трезвый, и среди людей своего круга он становился изысканно вежливым. Он был жаден до бесцеремонности, циничен даже по отношению к своим компаньонам, и сердце
его не дрогнуло, когда он отобрал землю у своего отца, да притом так умело, что старику даже на смертном одре не пришло в голову, что сын ограбил его. А начав кутить, он мог бросать на ветер целые миллионы. Привязанность его к жене, похожая на привязанность хорошо вышколенной собаки, не мешала ему водиться с другими женщинами. Господин Халонен был ярым врагом коммунизма, но, будучи дальновидным дельцом, он стал активным сторонником дружбы с Советским Союзом и внешне относился к коммунистам» своей страны доброжелательно.
Вечерело. Храп в соседней комнате стал тише. Муж мог проснуться с минуты на минуту. Импи встала, быстро собралась и пошла в гараж.
Мирья боялась, что госпожа Халонен передумает и отложит отъезд на завтра. Она была добросовестной служащей и ни в коем случае не хотела опаздывать на работу. Услышав стук в дверь, Мирья облегченно вздохнула.
Алина уже успела накрыть на стол и стала подавать кофе. Госпожа Халонен торопилась. Дорога проходила под окнами их дома, и ей не хотелось, чтобы муж видел, как она уезжает. Но из вежливости она все-таки села за стол и выпила чашку горячего черного кофе. Потом бодро встала и, помахав рукой, потащила Мирью за собой к выходу. Матти и Алина вышли во двор проводить их.
Проезжая мимо своего дома, госпожа Халонен не оглянулась, а только прибавила газу. Роскошный лимузин с легким шелестом несся по асфальтированному шоссе. Мирья перебирала в памяти события за день. Обычно она приезжала в местечко на несколько часов и только расстраивала родных. И на этот раз она не успела толком поговорить с отцом и матерью. Нийло тоже обиделся: они так мало смогли побыть вместе. Да и у постели больной Лейлы тоже надо было посидеть подольше. Мирья вздохнула: вечно приходится спешить.
Госпожа Халонен вела машину и о чем-то думала. Мирья опять вспомнила Нийло и вдруг решилась:
— А вы случайно не слышали, где нужны квалифицированные конторские работники?
— Конторские служащие бывают всякие. Кого ты имеешь в виду?
— Да я так, вообще...— Мирья не хотела называть имени Нийло.— Ну, например, если человек окончил коммерческое училище.
Госпожа Халонен сбавила ход — спешить им все равно было некуда — и заговорила вкрадчивым назидательным тоном, каким обычно беседовала с Мирьей:
— Видишь ли, в этой отрасли у нас безработицы нет. Конечно, люди меняют место работы, но это волен каждый сам решать. Все ищут места получше...
Немного помолчав, она продолжала:
— Если взять проблему безработицы в целом, то левые газеты сильно преувеличивают. Допустим, число безработных даже соответствует действительности, все равно к этому надо относиться очень осторожно. Ведь все находят какую-то временную работу. Кто у нас сидит без работы? Это или люди без квалификации, или мелкие землевладельцы, которые не заняты на своих участках целый год. Значит, встает проблема повышения квалификации и организации различных работ там, где существует так называемая сезонная безработица... В Финляндии теперь решаются проблемы и посложнее...
Мирье нравилось слушать ласковый и спокойный голос Импи, хотя в нем и сквозили поучающие нотки. Она верила тому, что говорила госпожа Халонен,— ведь Импи желала ей только хорошего. Правда, Мирья не раз задумывалась: почему взгляды госпожи так противоположны взглядам отца. Мирья соглашалась про себя, что левые газеты могут, конечно, освещать факты односторонне. Но одно только оставалось ей непонятным: если среди конторских служащих нет безработицы, почему Нийло не может найти работу.
В квартире госпожи Халонен было как-то особенно легко дышать: комнаты большие, светлые, нет ничего лишнего, все на своем месте.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91