— Юные ленинцы, к борьбе за дело коммунизма — будьте готовы!
— Всегда готовы!
«Думают ли ребята, какое обещание они дают?» — размышляла про себя Елена Петровна. Она тоже когда-то была пионеркой, тоже носила красный галстук и отвечала: «Всегда готов!» А потом нашему поколению пришлось быть не только готовым, но и вынести такие испытания, о которых даже не подозревали. И они выдержали их, одни — хуже, другие — лучше. У многих Родина потребовала жизнь, и они отдали ее. А какие испытания предстоят в жизни этому поколению, которое сегодня клянется быть готовым к борьбе за дело коммунизма? Пусть их жизнь будет большой и прекрасной, без крови и слез.
Вечером старые фронтовые друзья сидели в комнате Воронова, вспоминая прошлое, и расспрашивали друг у друга про общих знакомых. О многих не знали, о других слышали, с некоторыми переписывались. Воронов, правда, признался, что он не любит писать письма, поэтому многим не отвечал и постепенно растерял бывших друзей.
— Да, у тебя — дела,— соглашался Морозов.— Где тут до друзей?
— Простите,— замялся Воронов, уловив иронию в словах друга.— Быть может, одиночество сделало меня нелюдимым?
— Конечно, одиночество. Такой поселок и завод построить одному — это не шутка. Тут родную мать забудешь. Знаешь, чтобы под старость лет не забыть, мне пришла на ум поговорка: человек, влюбленный в себя, имеет то преимущество, что у него нет соперников.
— Боже ты мой! — застонал начальник стройки. Он
побарабанил пальцами по столу, потом спросил в упор:— Вы переписываетесь с Ольгой, да? — Это он сказал тихо, воспользовавшись моментом, когда Айно Андреевна пошла за водой.
— Переписывался,— признался старик.— Ольга тренировалась в составлении характеристик на людей. Ничего не скажешь, своего бывшего командира она определила очень удачно. Только поздновато Ольга занялась этим полезным делом, поздновато. Я уговаривал ее вернуться под начальство к своему бывшему командиру. Мой совет, по-видимому, ей не понравился, и она не ответила.
С лестницы послышались шаги: Айно Андреевна пришла с ведром воды. Морозов поднялся ей навстречу с упреком:
— Как же так, Айно Андреевна? Я и не заметил, когда ты ухватила ведро. А я-то — вроде мужчина — сижу и покуриваю. Нет, так нельзя. А дрова тут где? Я сбегаю.
Никто не успел удержать его, Морозов выскочил на улицу и вернулся с охапкой дров.
Воронов сидел растерянный и пристыженный. Айно Андреевна нарезала булки. А старик поддавал жару:
— Я расставлю чашки, Айно Андреевна. Где они? Не будем тревожить начальника стройки. К тому же он будущий глава семьи.
— Да хватит вам! К чему это? — Воронов встал и неуклюже стал вытирать стол полотенцем.
Только они успели сесть за стол, как в дверь постучали и в комнату вошла Нина. Нетерпеливое выражение легло на лицо Воронова: «Неужели даже в такое время меня тревожат по служебным делам?» Он поднялся ей навстречу и сказал тихо:
— Видите, у меня гости.
— Так я же... Тут записка от Елены Петровны. Она хотела... Послезавтра вечером приглашаем вас всех в гости...— Девушка так растерялась, что выглядела смешной. Она сунула Воронову записку и хотела уйти.
Морозов окликнул ее:
— Минутку, это вы москвичка?
— Да, я из Москвы...
— Я вас не отпущу, землячка. Давайте сюда. Вот вам стул.
Нина с испугом взглянула на Воронова: как же теперь быть?
— Садитесь, садитесь, вот стул.— Начальник уже взял себя в руки.
Девушке осталось только повиноваться.
— Ну, как вам нравится здесь? — расспрашивал старик Нину.— Не обижают? Не давайте себя в обиду, землячка. Вот что, будем на «ты». Можно? У нас же с тобой нет служебных отношений.— И старик опять многозначительно взглянул на Воронова.
Понемножку скованность у девушки прошла. Отвечая на вопросы Морозова, она рассказывала: сперва было непривычно, потом освоилась, никто ее не обижает, здесь очень хорошие, душевные люди...
— Слышишь, начальник? Молодец, землячка, что говоришь правду.
Нина покраснела, гадая, откуда старик узнал, как Воронов ее принял. А Воронов сидел потупив глаза, как школьник, не выполнивший домашнего задания. Айно Андреевна вся содрогалась, сдерживая смех. А старик уже обратился и к ней с советом:
— Бывает, что в семье так распределяют обязанности: муж занят большими делами, а жена решает мелкие вопросы. При таком порядке лучше всего считать все вопросы мелкими.
Айно Андреевна ушла с Ниной. Фронтовые друзья остались вдвоем. Воронов молчал. Морозов долго изучающе смотрел на него, потом хлопнул по плечу и сказал:
— Ладно, я верю тебе.
Во что он верил, было понятно обоим.
Восьмого ноября в Туулилахти играли свадьбу Воронова и Айно Андреевны. Ее устроили в клубе, как и свадьбу Павла Кюллиева, но прошла она спокойнее, тише: женились-то люди немолодые. А на следующий вечер собрались у Елены Петровны. Пришли Морозов, Айно Андреевна и Воронов. Комната Елены Петровны и Нины сразу стала тесной. Морозов был молчалив. Елена Петровна спросила, как бы извиняясь:
— Мы вас совсем утомили?
— От чего же мне утомляться? — махнул рукой Морозов.— Поездка к пионерам — вот теперь, собственно, и вся моя работа.— Он говорил тихим, ровным голосом.— Конечно, и это нужно. Нас, стариков, уже маловато осталось. Я люблю ребят и всегда охотно еду к ним. Им ведь тоже намного интереснее послушать самих участников событий, чем читать о них в книгах.
— Вы давно на пенсии? — спросила Елена Петровна.
— Года четыре. Я еще, правда, попытался работать,
но уже не то... Секретарю райкома надо быть крепким не только духовно, но и физически.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91