..
— Я думаю, пусть так и останется,— перебила Елена Петровна,— на память о добрых людях, которые тебе дали это имя.
— Это госпожа Халонен,— сказала Алина.— Давайте, говорит, переделаем чуть-чуть, на одну букву, чтобы оно легче звучало на финский лад.
Утром на машине госпожи Халонен поехали на Алинанниеми. Матикайнена с ними не было: его отпустили с работы только на один день.
Елена Петровна уже знала, что официально мыс именуется Каллиониеми, но сказала, что для нее приятнее будет звать его Алинанниеми. Паво Хеврюля, купивший, оставил себе поля, а дом с небольшим участком земли продал бывшему пастору, который ушел уже на пенсию.
— Человек он неплохой, наш пастор,— вспоминала Алина.— Хотя Матти его и не любил. Да, конечно, было время, наш пастор ратовал за войну.
Пастор, постаревший и седой, но по-прежнему прямой и осанистый, был предупрежден о приезде гостей. Он встретил их на дворе и поспешил открыть дверцу машины.
— Как приятно видеть людей из далеких краев!—говорил он, с достоинством приветствуя гостей.— А эти близкие гости совсем забыли меня, старого слугу господа. Да, да, может быть, на то воля божья. Будьте добры, дорогие гости, входите, входите.
Но гости не спешили в дом, они стояли и озирались по сторонам. Чужим, совсем чужим показался Алине ее мыс. Дом был обшит и покрашен. Хлева вообще не стало. Амбар приспособлен под летние комнаты. Колодца с воротом тоже не стало, Алина и Мирья только примерно знали место, где он находился. Деревья сохранились. И тропинка, идущая на берег, и банька, и старая, раскидистая сосна около нее. Правда, баню тоже основательно переделали.
Мирья прошла по берегу к концу мыса. Другие шли следом. Нагромождения камней и скал сохранились такими, какими Мирья видела их в детстве, какими они стояли тысячелетиями. Как и прежде, с криком кружились чайки, но Мирью они уже не узнали. По спокойной глади Хаапавеси скользил белый пароход, неслись моторки. И старая сосна на конце мыса тихо шумела, хотя стояла безветренная погода.
Мирья опустилась на камень около сосны и уставилась на простор озера.
— Как здесь красиво! — сказала Елена Петровна.
Девушка сидела неподвижно, потом стала вполголоса
напевать:
И чистые волны Ройне Ласкают его берега...
Вдруг глаза ее наполнились слезами. Мать успокаивала ее:
— У нас в Карелии тоже очень красивые места, Мирья. И они снова будут для тебя родными.
Тем временем в доме пастора накрыли на стол. За кофе хозяин разговорился:
— Так у вас в Советском Союзе и церкви еще остались? Даже не верится: пишут всякое. Русское духовенство, кроме всего прочего, насколько я понимаю, всегда отличалось невежеством и дикостью. Другое дело — финское духовенство. Это люди образованные, они служат делу просвещения. Помощь страждущим всегда была нашей первой обязанностью. Правда, госпожа Халонен? И мы всегда выступали против войн и насилия,— продолжал пастор.
В ответ Алина заметила:
— До чего же у вас хороший кофе, господин пастор!
Мирья показала матери на часы, хотя они особенно не торопились. Гости поблагодарили нового хозяина мыса за гостеприимство. Второй раз Мирья прощалась с Алинанниеми. Второй и последний. Тогда она оставила мыс близким, родным — теперь он казался ей чужим, неприветливым. По дороге она думала, что если бы они не побывали здесь, то, наверное, она больше тосковала бы по этим местам. Алина тоже покидала мыс навсегда. Что ей здесь теперь делать? Кайсу-Лену и ту уже увезли. Наверно, и избушка ее не сохранилась.
Ведя машину, госпожа Халонен извинилась перед гостьей, что муж не может познакомиться с ней: «Дела». Язык не поворачивался сказать эти слова: ведь это была неправда. Она сама предлагала мужу пригласить Елену Петровну в гости, но тот удивился:
— Зачем? Не стоит. Она здесь в частном порядке, а не как официальное лицо.
У скалы, отделяющей Алинанниеми от остального мира, стоял Нийло с велосипедом. Конечно, в этом не было ничего особенного. Он знал, что Мирья поехала сюда, но стеснялся поехать в одной машине. Мирья, увидев его там, где они обычно расставались, вдруг сжалась в комок.
Госпожа Халонен молча остановила машину, Елена Петровна посмотрела удивленно. Мирья открыла дверцу и вышла на дорогу.
— Когда за тобой приезжать? — спросила госпожа.
— Я скоро, совсем скоро.
Машина скрылась за скалой. Нийло машинально крутил руль велосипеда:
— Я вспомнил это место и вот...
Мирья заговорила отрывисто, глухо:
— Нийло, ты слушай меня, не перебивай... Нийло, милый, не надо, умоляю — больше ни слова. Ты мужчина, ты должен быть сильнее, умоляю тебя, ни слова!.. Понимаешь, если я буду рыдать, если я буду колебаться — ты помоги, ты же мужчина. Ну нет, только не перебивай. Ничего не говори. И пойдем. Вот так, рядом. Хорошо? Смотри, тучи. Наверно, будет дождь. Ну, идем, Нийло...
Машина Халонена остановилась неподалеку от моста, на котором когда-то стояли Мирья и Нийло. Елена Петровна, Алина и госпожа Халонен сидели на траве. Увидев их, Мирья шепнула Нийло:
— Ну вот видишь, как хорошо, вот так! Ты меня понял, ты — волевой. Вот так. А теперь поезжай, вечером увидимся. Ну, поезжай.
Елена Петровна уловила состояние дочери по выражению ее лица. Она взяла ее под руку и повела по дороге. Шли молча. Потом она сказала:
— Тебе тяжело, Мирка, Мирья? Может быть... Ты все окончательно решила?
Мирья, не глядя на мать, старалась казаться беззаботной:
— Ничего, мама, мы тут с Нийло... Я знаю его с детства. Вообще он хороший человек. Я обещала вечером встретиться с ним.
Елену Петровну пригласили к себе строители.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91