— Он в таком деле голоса не имеет, — заявил Колобок, сидевший на диване.
— Почему же не имеет? — спросил Павлов. Он и Валерия Григорьевна сидели за столом, перед ними исходили ароматным паром чашки с чаем. — Демиду тоже дадут жилплощадь.
— Жилплощадь дадут мне, — сказал Колобок, — я ответственный квартиросъемщик и потребую для нас две комнаты не в Борщаговке, а в центре.
— Семен Александрович, — тихо, смущаясь, будто и в самом деле не имел права голоса, проговорил Демид,— Борщаговка, это там, где находится завод счетно-вычислительных машин?
— Да, ответил Павлов.
— Вот вам там и жить, — заметил, усмехнувшись, Колобок.
— Конечно, — сказала Валерия Григорьевна, — на одну дорогу Семен тратит в день два с половиной часа. А так все будет рядом. И я себе работу найду поблизости: ясли и детские садики есть всюду.
— А вы, Ольга Степановна, что скажете? — спросил Колобок.
— Вы знаете, — ответила учительница, — переезд меня пугает, и Фабричную улицу мне жалко, можно сказать, вся моя жизнь здесь прошла. Наша улица в старом Киеве особенная, как. теперь говорят, словно со знаком качества: всегда у нас почему-то самые красивые девушки были. Нет, нет, вы не думайте, не обо мне речь,— неожиданно заволновалась она, — я здесь поселилась позже, уже вдовой. А где жить, мне все равно. В Киеве есть, конечно, неблагоустроенные районы, но плохих нет. Дадут же мне где-то комнату.
— А в кино кто вас провожать будет? — серьезно спросил Демид.
— Ты, — не улыбнулась Ольга Степановна. — Каждую неделю, тут у нас с тобой ничего не изменится. Где бы я ни жила. Правда?
— Правда, — горячо согласился Демид.
— В райсовете обо всех подумали, — сказал Павлов. — Нам с Лерой на улице Тулуза, неподалеку от завода, дают двухкомнатную квартиру. Ольге Степановне однокомнатную на бульваре Ромена Роллана. Демиду, если он захочет...
Трофим Иванович не дал договорить.
— Как это, если он захочет?..
— У вас с Демидом есть выбор: или вы вместе с ним переезжаете в Борщаговку, в двухкомнатную квартиру такой же площадью, как и ваши две комнаты, и живете вместе, или Демиду дадут маленькую однокомнатную квартиру на том же бульваре Ромена Роллана — это тоже рядом с заводом, а вам отдельно равноценную комнату в центре.
— На окраину я не поеду, — сказал Колобок.
— А я поеду, — как о чем-то давно решенном, сказал Демид, — и пойду работать на ВУМ.
Глава седьмая
Приятно звонким январским вечером, когда на улицах градусов пятнадцать мороза и снег скрипит под ногами весело и сухо, войти в теплый простор спортивного зала, почувствовать упругую прочность поролоновых матов на полу, увидеть, как, словно утратив силу земного притяжения, взлетают над снарядами сильные тела спортсменов. А когда ты видишь это впервые, впечатление тем более сильное.
Демид вошел в зал, осторожно прикрыл за собой дверь и огляделся. Был он не в спортивном костюме, а в старом, изрядно поношенном пиджаке и, может, поэтому выделялся среди других своей неуклюжей непохожестью.
— Ты почему не переоделся? — спросил его, подходя, какой-то паренек, очевидно гимнаст, мускулы на его плечах упруго бугрились. — К кому пришел?
— К товарищу Крячко.
— А, самбист, — махнул рукой гимнаст, тут же утратив интерес к Демиду, — подожди, он скоро придет.
Демид прошел и сел на низкую скамеечку, стоявшую возле стены, стараясь сориентироваться в этом огромном зале, который завком профсоюза ВУМа арендовал у соседнего предприятия. «Просто стыд и позор, — подумал Демид, — такая махина, такая силища ВУМ, а не имеет своего клуба, своего спортзала...» — подумал и улыбнулся: не рано ли он начал судить завод, на котором работает всего два месяца?
— Демид! Очень рада видеть тебя! Что ты здесь делаешь? Здравствуй, — послышался рядом знакомый женский голос, и юноша стремительно поднялся. Софья Павловна приветливо улыбнулась ему, как доброму ДРУГУ.
— Здравствуйте, Софья Павловна! — сказал он радостно и взволнованно, не зная, как отнестись к этой встрече.
— Как ты поживаешь? Как твое здоровье?
— Хорошо поживаю. У меня много новостей.
— Хороших?
— Не знаю, пожалуй, все-таки хороших. Дом наш сносят. Трофим Иванович на улице Воровского комнату получил, хорошую, солнечную. Павлов вот сюда, неподалеку, на улицу Тулуза перебрался, и мы с Ольгой Степановной скоро переедем. Нам на бульваре Ромена Роллана по однокомнатной дадут. Я теперь работаю на ВУМе, подготовительные курсы уже окончил. Сейчас радиомонтажник второго разряда, но мастер сказал, что скоро присвоят третий. — Юноша смаковал слово ВУМ, как конфетку во рту.
— Наверняка скоро получишь и пятый. Я уверена. Сюда-то ты зачем зашел?
— Хочу прступить в группу Крячко. Самбо.
— Послушай, Демид, а может, лучше гимнастика?
— Нет, — твердо и упрямо сказал парень, словно подводя итог надоевшему спору, — только самбо. Вы не беспокойтесь, Софья Павловна, я никого не собираюсь бить, я только хочу, чтобы меня никто...
— Садись, — скомандовала Софья. — Снимай ботинок. Левый.
Демид послушно исполнил приказание. Сел, сбросил ботинок.
— Ложись на лавку.
Софья Павловна взяла его одной рукой за колено, другой за ступню, и оказалось, что руки у нее только с виду слабые и нежные, а в действительности сильные, как и должны быть у спортсменки. Крутанула ладонями, словно хотела вывихнуть колено, и, не отрывая взгляда от лица Демида, спросила:
— Больно?
— У вас такие руки, что и борец Бамбула закричал бы, — ответил Демид, — слону станет больно, если ему так же будут ноги выкручивать.
— Правда, — не улыбнулась Софья, — а так?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110