— Для этого надо еще сдать экзамен...
— Сдашь. Садись, будем работать, сегодня диктант...
Через два дня они снова встретились с Лубенцовым.
Устный экзамен по математике он принимал вместе
с тем же ассистентом.
Взглянул на Демида, на экзаменационную карту.
— Вы работаете на ВУМе? В каком цехе?
— В шестом.
— Какие тэзы собираете?
— Чаще всего регулирую, а не собираю. У меня четвертый разряд.
— А скажите, пожалуйста, товарищ Хорол, — неожиданно и будто бы не к месту спросил Лубенцов, — вот, например, вам дали смонтировать тэз, часть арифметического устройства, скажем, сумматора. Вы будете монтировать строго по инструкции?
— Конечно. Иначе контроль не примет.
— Это верно. А как работает этот сумматор, вы знаете? Про Булеву алгебру что-нибудь слышали? Про Булевы функции знаете? Или работаете только по инструкции?
Ассистент смотрел на профессора с удивлением: подобные вопросы не входили в программу экзаменов. Может, нужно вмешаться, с этим Лубенцовым никогда не знаешь, в какую историю попадешь. Нельзя же, в самом деле, требовать от абитуриента знания Булевой алгебры. Взглянул встревожено сначала на Лубенцова, потом на Демида и увидел, что парень почему-то разозлился, тряхнул своей золотисто-медной гривой и спросил:
— А что, разве Булевы функции под силу только профессорам университета?
— Нет, конечно. Но мне хотелось знать, представляете ли вы их себе?
— Представляю.
— И схему какого-нибудь простейшего сумматора можете нарисовать?
— Могу.
— Александр Николаевич, — несмело возразил ассистент, — мне кажется...
— Минуточку, — спокойно перебил его Лубенцов и, обращаясь к Демиду, сказал: — Рисуйте.
Для Демида, который совсем недавно разработал вместе с Павловым сложнейшую схему, это задание было просто детской игрушкой. Нарисовал, показал профессору, тот взглянул, внимательно проверил и сказал:
— Схема производит хорошее впечатление. Будет работать.
— Нет, не будет, — сам пугаясь своей смелости, сказал Демид.
— Почему не будет?
— Вот здесь и здесь недостает двух резисторов.
Лубенцов посмотрел на юношу и вдруг покраснел, а
Демид в страхе подался назад. Но профессор неожиданно рассмеялся, весело, от души.
— Александр Николаевич, — снова попробовал вмешаться ассистент, — мне кажется, наш экзамен...
— Проходит в несерьезной обстановке? — закончил его мысль Лубенцов. — Ничего, зато результаты хорошие. Все, молодой человек, можете идти.
— А экзамен?
— Уже сдали. И отлично сдали. Не сердитесь на меня, просто мне хотелось узнать, какие рабочие сейчас работают на ВУМе. Всего вам хорошего, товарищ Хорол.
Демид растерянно посмотрел на экзаменатора, в груди которого все еще клокотал раскатистый смех, пожал плечами и вышел.
— Александр Николаевич, — сказал ассистент, — вы же не знаете человека. А если этот Хорол захочет пожаловаться?..
— Не думаю. — Смех замер в груди Лубенцова. — Он не производит впечатление неграмотного человека, и вообще, получив пятерку, не жалуются.
— Вы думаете поставить ему пятерку?
— Обязательно. Если бы в нашей системе оценок существовали плюсы, я бы прибавил ему еще и плюс. А теперь пригласим следующего, и будем спрашивать его про бином Ньютона и квадратуру круга. Не бойтесь, никаких неприятностей не будет. Лет через десять этот Демид Хорол таких, как я, за пояс заткнет...
Демид вышел из университета взвинченный до крайности. Ничего не скажешь, гениальный профессор, открыл новую систему экзаменов! А если бы он не смог нарисовать схему, тогда что было бы? Двойка? Нет, тогда профессор, наверное, пошел бы по программе десятилетки, успокоил сам себя Демид и неожиданно подумал: «Он меня так экзаменовал, потому что я работаю на ВУМе, а звание рабочего этого завода, хочешь ты того или не хочешь, накладывает дополнительную ответственность... Надо быть образованным... Подумаешь, Булевы функции, великая тайна... Удивил!»
— Демид! — послышалось рядом, и сразу все обиды и беспокойство юноши как рукой сняло: навстречу шла Софья Павловна, не торопясь, будто прогуливаясь. — Ну как твой экзамен?
— Не знаю, что и сказать... Попал к одному гению... К Лубенцову. То ли он действительно чудак, то ли чудит, как и положено гениальному человеку. Удивительные вещи о нем рассказывают...
— Что рассказывают? — Софья насторожилась.
— Да сплетни скорее всего. Просто он очень нестандартный человек. У него в прошлом были большие неприятности, но можно с уверенностью сказать, что они и в будущем у него будут. Спокойно счастливыми бывают только посредственности.
— Вот уж что правда, то правда, — грустно согласилась женщина, крепко пожала ему руку и пошла к университету. Только теперь походка ее стала энергичной, стремительной, похоже было, что Софья Павловна хотела наверстать упущенное в разговоре с ним время.
Юноша поспешил к троллейбусной остановке, раздумывая о Софье Павловне. Очень она изменилась за последнее время. В спортивном зале — решительная, самоуверенная, веселая, сейчас — какая-то грустная и счастливая одновременно, как влюбленная девчонка.
Скоро вечер опустится на Киев, какие еще он принесет неожиданности? В почтовом ящике газеты и записка, уже привычная: «Помоги моим друзьям», дальше — адреса и внизу приписка: «Вечером приду. Л.».
Сердце радостно забилось, когда прочитал эту приписку; как это славно, что на свете существуют такие хорошие, открытые, простые девчата, как Лиля. И женой она будет хорошей, вот только нужно немного стать на ноги, обзавестись хозяйством, а то что за жених, у которого даже брюк приличных нет?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110