Будто каторжный. И не подумаешь, глядя на него. И потом, что за нужда ей волноваться: замуж за него она ведь не собирается, но и ссориться тоже незачем.
— Странный у нас с тобой разговор,— сказала Лиля, хотела смягчить тон, но не смогла,— а Лариса твоя, дите твое, уже давно не ребенок. С Геннадием-гитаристом гуляет, с Данькой Званцовым водится, с адвокатом Тристаном Квитко крутит, с тобой...
Эффект от этих слов был неожиданным: Демид от души, весело рассмеялся:
— Ежели она со всеми крутит так, как со мной, то она и в самом деле опытная девчонка. Ох, и злая ты, Лилька! Ты же знаешь, что говоришь неправду, а плетешь? Зачем? Что, приятно Ларису грязью вымазать?
— Она этого заслужила!
— Сплетня останется сплетней, и честного человека
грязь не коснется. Или ты хотела меня уколоть? Пустой номер. О людях у меня свои представления.
Лиля видела, что так оно и есть: отравленная стрела пронеслась мимо и не задела его сердца. Захотелось тут же сорвать на нем свое зло, вспылить, накричать, но она сдержалась.
— Хорошо, поживем— увидим. И поговорим еще. Я как-нибудь загляну к тебе.
— Буду рад. Только сначала спроси у мамы, она знает, когда я работаю, а когда бываю дома.
— Мама, идите сюда,— позвала девушка, когда за Демидом закрылась дверь.— Посоветоваться надо. Что-то не нравится мне его настроение.
Гафия Дмитриевна вошла, неся невысокую табуретку, села на нее, словно бедная родственница у двери, взглянула на дочь серыми неласковыми глазами, губы по привычке поджала.
— О чем советоваться-то?
— О жизни, мама. Во-первых, надо бы волоки, на которых вы держите Демида, немного поослабить. А то, не ровен час, ваша покорная лошадка или надорвется, или взбунтуется. И полетят тогда все наши планы вверх тормашками. В электронно-вычислительной технике есть понятие — тайменг. Это точный расчет времени, когда каждый импульс в машине должен приходиться строго на свое место, в свое время. Так и в жизни: если мы что-то планируем, то надо все точно рассчитать и продумать.
— Что-то мудрено говоришь...
— Сейчас все поймете. Когда, по вашим расчетам, у Демида на книжке должна быть полная сумма?
— Если будет работать так, как работает, то где-то в конце декабря, к Новому году.
— Нужно, чтобы все деньги у него были в срок, когда он хочет. Первого ноября. Нужно, чтобы дом он купил.
— Пускай работает больше!
— Не может он больше работать, просто часов в сутках не хватит. Вы ему дайте немного вздохнуть и сделайте так, чтобы вся необходимая сумма была собрана к первому ноября, а там посмотрим, на чье имя будет куплен этот дом. Главное — соблюсти точно назначенное время. Вот это и есть тайменг.
— И что ты о нем заботишься? Замуж, что ли, за него собралась?..
— Скажете такое... Передо мной другой путь открывается... Но дом на всякий случай пусть будет. Как запасная позиция, куда и отступить не страшно.
— Какой же это путь?
— Это, мама, пока секрет. Многие блистательные карьеры были погублены только из-за того, что люди не умели держать язык за зубами.
— В этом ты права. Хорошо, устроим ему тайменг. Небольшой, конечно.
— Вот и прекрасно. Вы у меня умница.
Этот разговор имел свои последствия. Демид вскоре почувствовал, что стал зарабатывать больше.
— Руки мне должен целовать, такие выгодные наряды я тебе даю,— сказала как-то Гафия Дмитриевна.
—- Спасибо. Первого ноября обязательно поцелую.
Далеко не все знают, какие перегрузки выдерживает человек, поставивший перед собой цель. Финишный рывок спортсмена, как правило, бывает стремительнее бега на всей дистанции. Но интересно заметить, что человек, привыкший делать одну работу быстро, энергично, уже не может другую исполнять медленно и лениво. Характер сказывается во всем. Заданный ритм определяет всю его деятельность. Демид с равным напряжением работал на заводе, выполнял наряды Гафии Дмитриевны и успевал сдавать зачеты в университете. Выяснилось, что время находится в прямой зависимости от нагрузки. Человек, работающий в полную силу, живет вдвое дольше, чем тот, кто работает вполсилы. Известны примеры, когда короткая, но творчески яркая жизнь оставляла глубокий след в истории человечества. Лермонтов за свою короткую жизнь сделал столько, что и до сих пор невозможно понять, как это ему удалось. Или другой пример — Моцарт. Для того чтобы специалисту просто переписать созданные Моцартом произведения, потребуется куда больше времени, нежели он прожил. Вот какие нагрузки может выдержать человеческий мозг, вот какой запас прочности подарила ему природа!
Конечно, Демид Хорол не Лермонтов, не Моцарт, не Эйнштейн. Жизнь его только начинается, и трудно сейчас сказать, кем он будет в свои зрелые годы. Но то, что работал он в эту весну с нечеловеческим напряжением, можно было отметить без всякого сомнения. А когда человек работает вот так самоотверженно, вдохновенно, то в какую-то, совсем незаметную для него самого, но очевидную для других минуту к нему приходит подлинное
мастерство. Вот так возрастали умение и опыт, руки приобретали профессиональный автоматизм, нервы — ощущение точного мастерства, и вдруг всем стало ясно, что Демид Хорол — радиомонтажник пятого, высшего разряда, и не хватает только формальности, чтобы это закрепить. Демид отнесся к этому событию спокойно, для него ничего не изменилось в жизни, и сам он, и его товарищи, и бригадир Валера Пальчик хорошо знали, на что он способен, и повышение отметили приказом, но подарок все-таки приготовили, только, пожалуй, не совсем обычный.
Как всегда, перед праздником Первого мая в ленинской комнате шестого цеха состоялось собрание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110