Так и с языком.
— Хорошее правило, — сказал Демид. Будущий король маленького эмирата нравился ему все больше и больше.— Но согласитесь, немного странно: сын эмира — и учится в Советском Союзе...
— Ничего в этом нет странного,— ответил Омар,— у вас учатся разные студенты, и далеко не все они коммунисты. Образование в Советском Союзе, я имею в виду техническое образование, лучше и дешевле, чем в других странах. Мой эмират очень богатый, но все равно деньги надо считать — на то они и деньги.
— Вот что правда, то правда, деньги надо считать,— сказал Демид и вздохнул с облегчением, как человек, стряхнувший с плеч тяжелую ношу.— До того это справедливо, что прямо смешно.— Он рассмеялся без видимой на то причины, и Гафия Дмитриевна поняла его по-своему, сверкнула на Демида колючими глазами остро и настороженно и, встав из-за стола, позвала:
— Выйдем-ка на минутку.
— Нет, сначала надо выпить,—потребовала Лиля и, как из пушки, выстрелила пробкой из бутылки.— Люблю, когда стреляет.
— Я тоже,— заметил Омар.
— Ты же, наверное, масульманин,— сказал Демид, не замечая, что перешел с эмиром на «ты»,— а масульманам нельзя.
— Можно,— ответил будущий король,—религия давно отреклась от смешных нелепостей.
— Тогда — за ваше счастье! — провозгласил Демид.
Они выпили холодное, шипучее вино, и тогда Гафия
Дмитриевна увела все-таки Демида в другую комнату.
— Что же ты: Ольга Степановна умерла, а ты смеешься?
— Она бы меня поняла. Смеюсь оттого, что на душе полегчало: работа моя у вас окончилась. Передумал я покупать дом.
— Почему передумал? Лилькино замужество охоту отбршо?
— Угадали, Гафия Дмитриевна. Бее нее зачем мне дом?
— Откуда ты узнал, что она надумала?
— Раньше намекала...
— Ох! Мне эта свадьба, — вдруг горестно пожаловалась женщина,—как нож в сердце. Так все хорошо шло, поженились бы вы с ней, домик купили, деток народили славных, курочек развели бы, поросят... своя бы свининка к празднику... Так нет же, взбрело ей в голову стать шахиней! Он, конечно, богатый, видел, какие кольца на пальцах.
— Что-то внимания не обратил...
— Потому что простак. А у него золото, и не дутое, а литое, массивное. Ну да ладно, видно, окончилось наше с тобой сотрудничество. Но все-таки, в крайнем случае, если я обращусь к тебе, помоги. Понимаешь, есть люди...
— Понимаю,— ответил Демид и встал.— Все хорошо, Гафия Дмитриевна, и всегда, если будет очень нужно, я к вашим услугам.
Из соседней комнаты доносилась музыка, энергичный танцевальный ритм.
— Танцует, а у меня душа не на месте,— жалобно проговорила женщина.— Растила, растила, лелеяла и на тебе: увезут на край света.
— Ничего,— утешил ее Демид,— такая девушка, как Лиля, нигде не пропадет.
— Только на это и надежда.
Демид вышел из дома и, не торопясь, направился по бульвару Ромена Роллана.
— Гуляем? — вдруг послышалось рядом.
— Гуляем,— машинально ответил Демид, а обернувшись, увидел долговязого Геннадия с гитарой. Рядом с ним вышагивал адвокат Тристан Квитко, темная бородка красиво сочеталась с такими же темными густыми волосами. Сзади этой группы Демид с удивлением увидел Данилу Званцова.
— А если мы тебя пригласим заглянуть в кафе «Элион» на коктейль? Пойдешь?
— Нет.
— Я не люблю, когда пренебрегают моими друзьями,— тихо сказал адвокат.— Вы что, брезгуете нашей компанией?
— Угадали,— ответил Демид и, отступив на шаг, спружинил ноги, чуть согнув колени, как учил его Володя Крячко.
— Осторояшо, Геннадий, видишь, он уже приготовился,— предупредил Званцов своего дружка.
— Что ж, отложим выяснение отношений до другого случая.
— Отложим,— сказал Демид.— Я похоронил близкого мне человека, и сейчас мне не до кафе.
— Понимаем и подождем,— согласился Геннадий,— только црими один совет: перестань забивать рлупоотями голову девчонке.
— Какой девчонке? — не понял Демид.
— Ларисе. Сделай вывод, мы тебя предупредили.
Демид постоял немного, глядя вслед удаляющейся
группе. Небо стало нежно-серебристым, каким оно бывает, когда за тонкой сеткой облаков прячется полная луна; все вокруг наполнилось голубоватым светом, и дома, и деревья, и фонари, и скамейки на дорожках бульвара — все вдруг изменилось, сделалось нереальным, сказочным. Как было бы плавно на земле, если бы рядом жила Ольга Степановна! Но ее нет и не будет. Демид тяжело вздохнул и, уже не глядя на окружавшую его красоту, пошел домой. Во всем он успеет разобраться, разберется и с этими шалопаями, угрожающими ему за Ларису. Ее он в обиду не даст! Вот только завтра сходит к Трофиму Ивановичу.
На другой день, после работы, Демид оформил в сберегательной кассе книжку («на предъявителя», как и велел Трофим Иванович). Вся сумма, до копейки. На его книжке еще немного осталось, да и зарплата скоро. Так что ты богатый человек, Демид Хорол, жить можно. На зиму надо что-то купить попристойнее его бушлата, и костюм не мешало бы...
На улицу Воровского он пришел часов в семь, Трофим Иванович в это время наверняка должен быть дома. Поднялся по мраморным ступеням на второй этаж, представляя, как будет удивлен и обрадован Колобок, когда Демид вернет ему долг значительно раньше, чем рассчитывал. Бутылка шампанского оттягивала пластмассовый кулек. Что-то он зачастил пить шампанское: вчера — с будущим королем, сегодня — с внучкой бывшей камер- фрейлины. Высоко залетел ты, Демид, смотри, где-то сядешь. Подумал и улыбнулся: никуда он не залетит, крепко стоит на своей земле — и дед, и прадед, и отец его были рабочими, да и его, Демида, дети тоже ими будут...
Дети.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110