Да, ничего не скажешь, Тристан любит и умеет одеться, эффектно выглядеть. Старается не отстать от моды, от жизни, быть всегда в центре внимания. Ну, ну, послушаем, что он еще скажет...
— Кончилась школа, кончилось детство,— продолжал Квитко,— перед вами распахнула свои двери жизнь. У кого впереди университет, у кого интересная работа. Но всегда в памяти останутся эти дни, и мне очень хотелось бы, чтобы потом всю жизнь вы вспоминали о них без привкуса горечи или разочарования в себе или в своих знакомых и друзьях.
Хорошо поставленный голос адвоката звучал мягко, задушевно и только к концу речи в нем отчетливо послышалась жесткость, и Демид насторожился. Какой намек содержали его гладкие, как галька, слова?
— Пойдем потанцуем,— сказала Лариса.— Данила, я тебя приглашаю.
— А я тебя, Клава,— сказал Геннадий.
— Пойдем, только знай: танцы — не твоя стихия. Ты интересен, когда играешь на гитаре.
За столиком остались Демид и Квитко.
— Удивительная девушка Лариса,— сказал адвокат.— Умна, красива, пластична. Посмотрите, как она танцует, чудо! Для мужчины с умом и вкусом — бесценная находка.
Квитко задержал на нем взгляд, словно вдруг открыл для себя что-то неожиданное. Они помолчали, отпили немного вина. Оркестр играл так оглушительно, будто намеревался сотрясти стены этого прочного бетонного сооружения. Под потолком медленно вращался подсвеченный яркими лампами зеркальный многогранник, и отблески от него, как игривые солнечные зайчики, весело разбегались по стенам зала.
— Так какую же тайну раскрыл вам перед смертью «медвежатник» Баритон? — невозмутимо, спокойно, так, словно он поинтересовался погодой, спросил Квитко.— Недавно отбыл срок заключения еще один «медвежатник», Колун. Я в свое время присутствовал на его суде, проходил тогда адвокатскую практику. Он меня запомнил, и знакомство сохранилось. Так вот, он-то и поведал кое-кому о книгах Баритона. Я же просто сделал логический вывод, сопоставив некоторые факты. Так какие тайны в них хранились?
«Ага, вот где собака зарыта! Вот что вас интересует, уважаемый товарищ Квитко. А любопытно, с точки зрения закона эти описания замков и ключей криминальны или нет? Скорей всего нет».
— Тайны там не было. Там была идея,—сказал Демид.
— Кроме идеи, были и сокровища, да немалые. Открыл вам Баритон, где они спрятаны?
— Сокровища? — Демид усмехнулся, в вопросе Квитко он почувствовал фантазию Ларисы.— Были. Да еще какие — целый клад! Вот только взять их непросто.
— А вам не кажется, что они должны принадлежать Ларисе? Или вы думаете, что ее почти детский возраст...
— При чем здесь возраст? У нее просто еще маловато образования, чтобы воспользоваться сокровищами Баритона.
— Допустим, сейчас в какой-то мере вы правы, но ведь пройдет время, она наконец выйдет замуж, и ее муж... Такая красавица в девках не засидится.
Демид заворожено посмотрел туда, где весело мелькало, как белый мотылек, платье Ларисы, и почему-то пришла мысль: вот никогда не думал о Ларисе как о женщине, чьей-то жене.
И тут же вспомнилась зима на Фабричной улице, лютая стужа и побелевший от мороза пальчик на девичьей ноге, который немедленно нужно было растереть, отогреть, иначе могла случиться беда. Почему он вспомнил сейчас о том случае? Почему все на свете отдал бы, чтобы в жизни еще раз повторилась минута вот такой святой чистоты?
— И большие богатства? — вернул Демида к действительности вопрос Квитко.
— Огромные! — заверил Демид.
— А вам не кажется, что их следовало бы сдать государству?
— Сначала их надо найти.
Демид говорил спокойно, приветливо, и Тристан Квитко забеспокоился, не понимая его невозмутимого тона.
— Имейте в виду, если за дело берутся профессионалы, то как бы хитроумно ни был спрятан клад, его отыщут.
— И я так думаю.
— И все-таки не боитесь?
— А чего мне бояться? Сокровища-то не мои.
Танец кончился. Девушки в сопровождении своих кавалеров вернулись к столу.
— Можно пригласить тебя на следующий танец? — сказала Клава, обращаясь к Демиду.— С Геннадием не танцевать, а дрова рубить, все ноги отдавил.
— С удовольствием,— согласился Демид,— только боюсь, что я танцую не лучше.
Оркестр заиграл, танцующие пары двинулись в центр зала, ближе к эстраде. Квитко танцевал с Ларисой, густые темные волосы, небольшая квадратная бородка делали его лицо немного жестким, но, бесспорно, привлекательным. Когда окончился танец, Демид отметил, что за столом сидел один Данила Званцов, Геннадия не
было. Тристан подвел Ларису к столику и, улыбаясь, поцеловал ей руку.
— Мне, Клава, никогда не научиться такой галантности, ты уж извини,— сказал Демид.
— Ничего, переживем,— ответила девушка,— не тужи.
— А жаль,— заметила Лариса.— Мне это нравится. Красиво!
— Не уверена, что у Демида будет случай выучиться,— Клава ободряюще улыбнулась парню,— да и вряд ли появится желание целовать тебе ручки...
— Кто знает,— неопределенно ответила девушка и вдруг, меняя тему разговора, спросила: — А где же Геннадий?
— Кстати, кто он, этот Геннадий? — поинтересовался Демид.— Работает где-нибудь или только играет на гитаре?
— Напрасно вы иронизируете,— заметил Квитко,— Геннадий — честный труженик. Днем он ремонтирует женские сумочки и прочую кожаную галантерею, а вечером выполняет мои особые поручения. Он человек с образованием, и когда-то работал в милиции...
— Почему же теперь не работает?
— Выгнали,— бросила Лариса.
— Ты жестокий человек, Лара,— сказал Квитко.
— Неправда! — вступился Демид.
Он до сих пор не мог понять, ради чего его пригласили сюда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110