Он распахнул перед Ларисой дверь и сказал:
— Проходи и будь как дома, хозяйкой в своем царстве. Оно скоро и впрямь будет твоим.
Неизвестно почему, может, от этих высокопарных слов, может, от того, что так неожиданно и странно ушел с вечера Демид, а возможно, от самоуверенности адвоката, Ларисой овладело иронически-насмешливое настроение, когда все люди, вещи и явления словно нарочно открываются с наиболее смешной стороны.
— Ну, что ж,— сказала она,— до сих пор я смотрела на эту квартиру с точки зрения девчонки-несмышленыша, теперь взглянем на нее с позиции хозяйки.
Сказала и остановилась в дверях. Около небольшого стола, стоявшего посредине просторной комнаты, сидел Геннадий, а на столе, на видном месте, как гордость, как трофей, как знамя победителя лежали три переплетенные в кожу книги. Лариса узнала их сразу и замерла, не понимая, как они здесь очутились.
— Полюбуйся,— широким театральным жестом Квитко показал на книги,— принадлежавшие королеве и украденные у нее сокровища возвращены. Разве это не подвиг?
— Как они сюда попали, эти сокровища? — насмешливо спросила Лариса, мгновенно ощутив острую радость за Демида.
— С моей помощью. Геннадий через одного из старых друзей Баритона — «медвежатника» Колуна — дознался о месте их нахождения.
И вдруг Лариса рассмеялась, громко, весело, заразительно. Она пыталась сдержаться, но вид книг, стопой сложенных на краю стола, фигура замершего в недоумении Тристана, Геннадий, отпрянувший на спинку кресла, вызывали новый приступ смеха.
— Замолчи! — крикнул Квитко.— Слышишь, замолчи!
— Уже замолчала,— тихо, с сожалением поглядывая на адвоката, сказала Лариса.— Как вы просчитались, Тристан Семенович: ведь это я сама отдала их Демиду и когда-то сожалела, что дед завещал их не мне. Подвига никакого нет. Это не сокровища, а всего-навсего описание, технически грамотное и точное, всех сейфов, которые видел мой дед, и ключей, побывавших в его руках. Сейчас это обыкновенная статистика. И вы думали, что украсть эти книги у Демида и вернуть мне — подвиг! Смешно! Не вышло из вас рыцаря, Тристан Семенович, вы стали всего-навсего наводчиком мелкого квартирного вора, не больше. Для того чтобы эти книги превратить в несметные богатства, нужен гений.
— Что ж, Демид Хорол и есть этот гений?
— Не знаю. Возможно, что здесь мой дед допустил промашку. Почему он так поступил, понять не могу. А для вас, Тристан Семенович, или для этого мелкого воришки, вашего помощника, когда-то выгнанного из милиции, книги — не сокровища, а макулатура. Для меня, к великому сожалению, тоже.
— И все-таки их можно продать,— подал голос Геннадий,— если поискать, покупатель найдется...
— Помолчи лучше,— покосился на него Квитко и перевел взгляд бархатистых темных глаз на Ларису.— А вы понимаете, уважаемая Лариса Павловна, что в глубине души вы жаждете какого-нибудь криминального приключения... Это, наверное, у вас в крови, семейное.
— Нет,— спокойно возразила Лариса,— дед, если откровенно говорить, был человеком, которого я очень любила, даже восторгалась им. Сейчас это прошло. И в моей душе живет вовсе не жажда уголовной романтики, а желание встретиться с необыкновенным человеком, хотя бы приблизиться, дотронуться до него. Понимаете, Тристан Семенович? Из вас такого человека не вышло.
— Ты очень скоро откажешься от своих слов,— сказал Квитко. Мое предложение и любовь остаются по-прежнему неизменными.
— Спасибо за высокую честь,— сквозь зубы процедила Лариса,— если разрешите, я пойду, уже поздно, и отец, наверное, волнуется. Книги я забираю.
— Но послушай... — спохватился Геннадий.
— Не беспокойся, я тебя не выдам, ты даже этого не заслуживаешь, — без тени презрения, равнодушно сказала Лариса, взяла книги и вышла.
— Крепкий орешек, — незлобиво бросил Геннадий.
— Ничего, моей будет,— сказал Квитко,— бьюсь об заклад на бутылку коньяка...
— Может, и будет,— согласился Геннадий,— вы мужчина красивый, таких девушки любят. Но одно хочу сказать: больше ваших поручений я выполнять не стану.
— Ларисы испугался?
— А что, и испугался. Говорю откровенно. Но главное не в этом, главное в другом, нет в вас, Тристан Семенович, глубины помыслов. Все есть: ум, внешность, влияние на женщин, а вот помыслы — мелковаты. Вы сегодня этого Демида пригласили в кафе, чтобы дать мне возможность выкрасть книги. Не знаю, как это произошло, почему, только когда я вернулся в кафе, они не ваши речи, а молчание Демида слушали. Вот так. Выходит, этот парень сильнее вас. Всего вам лучшего!
Глава двадцать пятая
Демид, вернувшись домой, не заметил, что книги Вовгуры исчезли. Он уже давно переписал все формулы ключей в тетрадь. Теперь эти математические символы нужно будет перенести на магнитную ленту. Ключей здесь больше полтора десятка тысяч, и работы, следовательно, будет немало, но если хочешь, чтобы твоя машина когда-нибудь ожила, придется сделать и эту работу.
Взглянул на часы: начало первого. Чаю выпить, что ли, да возиться не хочется... Какой-то странный вечер был в «Элионе», зачем его пригласил Квитко? Объявить о своей помолвке с Ларисой? Так какое Демиду дело до этого?
Прозвучал короткий звонок.
Лариса! Он узнавал ее звонок безошибочно. Чего ради она к нему на ночь глядя?
Открыл. Девушка, как утренний цветок, в белом платье, стояла на пороге. В руках три книги. Интересно, это же ведь книги Вовгуры!
— Удивлен?
— А как же? Логичнее было бы тебе быть у адвоката.
— Совершенно верно, но я, как видишь, пришла к тебе. Бери свои книги.
— Как они у тебя очутились?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110