— Хорошо у вас, — сказал он, оглядывая книжные полки, стол, кресла, какие теперь найдешь в любой квартире.
— Ничего особенного, — окинула критическим взглядом свое жилье Софья,
И в самом деле все было просто, обычно — комната как комната, но Демид понял, что по-особому уютной ее делает присутствие Софьи, она здесь хозяйка, и потому все освещается ласковым светом, комната будто тепло улыбается гостям.
— Вы сегодня очень красивая, — сказал Демид.
Она была уже одета в праздничный костюм — синий с низким вырезом, открывавшим высокую белую шею, нитка жемчуга оттеняла ее матовую белизну, светлые волосы, зачесанные вверх, открывали маленькие уши, в которых сверкали, как капельки росы, сережки. Красавица? Вряд ли можно сказать это о Софье, но наверняка многие были бы счастливы почувствовать, не увидеть, а именно почувствовать ее улыбку.
— А волноваться нет причин, — мягко сказал Демид, желая ее успокоить.
— Садись. Давай чаю выпьем, перекуси, ведь после работы, наверное, голодный?
Демид не успел ответить на приглашение, как в дверь позвонили, тихо и коротко.
— Он! — выдохнула Софья.
Вышла в коридор и вскоре возвратилась с Лубенцовым. Он окинул Демида непонимающим взглядом.
— Почему ты здесь?
— Мы с ним идем в оперу, — поспешила ответить Софья.
— Как же так, Софья Павловна? А я? Или мне уже нет места рядом с вами? Разве вы не видите... Я... Я никогда в жизни не сделаю вам ничего дурного, я люблю вас...
Софья видела только его глаза, ликующие и одновременно измученные, глаза умоляли ее, были полны любви. Им можно было верить. Она почувствовала неловкость от того, что объяснение происходит при Демиде. Но Демида в комнате не было. Как удалось ему выйти, осталось загадкой, она готова была поклясться, что дверь не открывалась...
— Вы поняли? Вы слышите меня? — тревожно спросил Лубенцов.
— Слышу, — тихо ответила женщина — и, пожалуйста, простите меня.
— Вы не согласны быть моей женой?
— Согласна. Всю эту историю... с оперой... простите.
— А что? — воскликнул Лубенцов. — В оперу мы обязательно пойдем. Великолепная идея! А потом вернемся сюда, упакуем ваши вещи. Вы сегодня же переедете ко мне!
— Только не сегодня, подождите немного, дайте мне привыкнуть. — Софья замолчала на мгновение и вдруг спросила: — А почему не сегодня? Конечно, сегодня! Сейчас же. Помоги мне достать чемодан...
Демид вышел на бульвар, залитый мягким светом предзакатного солнца, оно победно пылало между зеленью тополей, весело сверкало на крышах машин, окнах домов, пламенело в высокой синеве неба, перечеркнутого двумя белыми линиями, оставшимися от самолета.
Взглянул на прощание на четвертый этаж, улыбнулся грустно: в кои веки собрался в театр... пропадут билеты. А может, они догадаются пойти? Может, и догадаются...
Глава двадцать шестая
Первого августа, в жаркий киевский день, когда начинают блекнуть зеленые листья каштанов, Демид вышел из проходной. Впереди у него был целый месяц отпуска. В цехкоме профсоюза можно было приобрести с тридцатипроцентной скидкой путевку в какой-нибудь санаторий Крыма или на Кавказ. Отказался, потому что знал, как проведет отпуск. Во-первых, нужно перейти с заочного отделения на вечернее. Это, конечно, много времени не отнимет, в крайнем случае можно обратиться за помощью к Лубенцову... Во-вторых, настало наконец время закончить работу над своей машиной, утвердить себя в качестве наладчика, мастера своего дела.
Первый блок, который даст возможность занести на магнитную ленту все данные, выписанные пока на полях Баритоновых книг, можно сделать уже сейчас. Потом пойдут платы, на них он смонтирует схемы сравнительных данных, расчеты, регистры, схемы, которые добавят к уже известным данным иные, взятые из другого, а может, и из третьего или четвертого источника, и все это для того, чтобы машина выдала размеры нужного ключа.
А как у вас, товарищ Хорол, с финансовыми возможностями? По старой, воспитанной Колобком привычке, он откладывал понемногу денег на книжку, собралась какая-то сумма. Плюс отпускные. Хватит? Должно хватить. Кусается «Иван»! Правда, много деталей к машине можно найти в радиоклубе. Там их навалом. Еще и спасибо скажут, что взялся разобрать, навести порядок. Но есть вещи, которые в радиоклубе не валяются, это прежде всего интегральные схемы, большой кусок текстолита, необходимый для пульта управления, алюминиевые переплеты для рам, около сотни тумблеров, — все это придется купить... Где-то весной, если работать регулярно, Демид машину закончит.
Для любого радиолюбителя магазин «Юный техник», находящийся на площади Космонавтов, — сущий рай. Все отбракованное радиозаводами в уцененном виде стекается сюда и, откровенно говоря, долго не залеживается на прилавках, потому что ребят, у которых голова полна радиоконструкторских и радиоэлектронных идей, немало на белом свете.
Демид вошел в магазин и еще издали увидел то, что ему было нужно: алюминиевые углы рамы. Для какой машины они готовились, неизвестно. Да и какая ему разница! Размер и форма немного не те — не беда. Здесь подрежем, а тут подклепаем, будет прекрасная рама для «Ивана». Вот видишь, как меняются понятия: для кого-то это бросовый материал, а для него основа машины. «Заверните, пожалуйста, вот это. Сколько? Пять двадцать? Прекрасно».
Так, начало сделано, пойдем дальше. Возьмем два куска фольгового текстолита. Один пойдет на пульт управления, из другого сделаем платы, на которых начертим нитрокраской соответствующие схемы, потом протравим хлористым железом, просверлим дырочки для контактов микросхем, и будет у нас все.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110