..
Криста зажала пальцами уши, потрясла головой,
собираясь нырнуть в класс, но не смогла, так и горела желанием побыстрей все услышать.
— Говорите. Все говорите.
— Если только он захочет, то ты... Но он, значит, не из таких... Раймис сказал, что у тебя грудь... как у кошки... Он видел, когда ты голая в озере купалась. Тогда Паулюс вызвал его на двор и хрясь по лицу. «Это тебе за Кристу». Ну и давай они друг друга дубасить!.. Неизвестно, чем бы все кончилось, но товарищи разняли.
— Ей-богу, Криста! Вот это мужчина! О господи, только бы не втрескаться в него...
Кристина кулачками оттолкнула подружек, бросилась в класс, навалилась грудью на свою парту. Молчала, стиснув зубы. Плакать не плакала, только скулила изредка, тряслась как в ознобе. В начале урока пожаловалась учительнице на головную боль, и та велела погулять во дворе. Криста убежала к озеру и дала волю слезам. «Ненавижу, ненавижу»,— шептала. Потом взяла себя в руки, умылась холодной водой, постояла, пока лицо не высохло в лучах солнца, и повторила: «Ненавижу. Обоих ненавижу». Целую неделю избегала Паулюса, пряталась, спасалась бегством, однако с каждым днем все сильнее чувствовала: не убежит, никуда она так и не убежит.
В теплый, тихий вечер оказалась у озера. Поднимался туман, зудела мошкара. Шла, не спрашивая себя: куда идет, зачем идет? Радовалась, что вырвалась из города, сбежала от всего мира, а в душе таилась смутная надежда. Весна ли в этом была виновата или ласковое дыхание озера, свежая ли зелень деревьев и полей — Криста ни о чем не думала, не слышала своих шагов, лишь чутье нашептывало: что-то должно случиться... что-то... сегодня вечером... еще сегодня вечером...
— Криста!
Не испугалась. Не вздрогнула. Даже сердце не трепыхнулось.
— Криста!
Обернулась. На ее следах по росистой траве стоял Паулюс и робко глядел на нее.
— Криста,— снова произнес он ее имя, на сей раз так тихо, что только по губам можно было разобрать.— Криста...
Какая-то неведомая сила подтолкнула Кристину, она с дрожью в коленках подошла к Паулюсу и улыбнулась полураскрытыми губами, а удивленные ее глаза так и спрашивали: «Как ты узнал, что я тебя здесь жду?»
Мать опять отчитала ее за то, что вернулась за полночь. Но Кристина была так счастлива, что места себе не находила. Разбудила сестренок, забралась к ним в кровать, и все втроем хихикали, шушукались, несли всякую чепуху, страшные сказки вспомнили и друг дружку пугали. Утром мать вошла будить девочек и нашла их всех в одной постели, спящих в обнимку.
Паулюс сдавал экзамены на аттестат зрелости. Каждый вечер они встречались в городе или над озером, гуляли час-другой и расставались — до завтра! Подружки завидовали: «Какая ты счастливая, Криста...» И Кристина считала, что она и впрямь счастливая, потому что у нее есть друг... такой друг, о котором она асе думает и думает...
Цвела, пенилась сирень, долгими вечерами в кустах над озером заливались соловьи, стрекотали кузнечики, и иногда казалось, что от счастья лопнет сердце. Очень не хотелось возвращаться домой, да никуда не денешься: ждала мать, ждали сестренки со своими заботами, ждала работа. Ждал и тяжкий, камнем повисали у;ий мамин вздох:
— Чем вас завтра кормить буду?
Часто она так вздыхала.
Пока был жив отец, все было по-другому, а сейчас мать билась как рыба об лед, и та пачечка бумажек, которую она получала за то, что разносила газеты и письма, просто таяла в руках. Что есть? Во что одеться, во что обуться?
— Все на вас горит, не бережете ни обувку, ни одежку,— каждый вечер укоряла мать и знай штопала, латала, перешивала. И Кристину усаживала рядом — помогай, не успеваю одна. Успокоившись, рассказывала, чего за день навидалась да наслышалась, кому принесла радостную весть, а кому — печальную. Сколько горя у людей, сколько кругом пьянства, распутства!
— Боже мой, боже,— качала она головой.— Когда столько домов обойдешь да всего насмотришься, и твое собственное горе кажется не таким страшным.
— Да какое тут горе, мама. Выдюжим. Еще год, и я кончу школу.
— Все надежды на тебя, доченька, на тебя...
Помолчали, помечтали о тех временах, когда все
будет по-другому, и мать снова заговорила:
— Слыхала, кто-то камень на берегу озера долбит. Поздно ночью все стучит да стучит. Стоя в воде. Соседи спросили у него, что это значит, а он ни слова не сказал и сбежал. Надоело людям, что спать не дает, вот мужики и решили — надо его поймать. Окружили прошлой ночью со всех сторон. А он в озеро — все глубже, глубже, так и уплыл на остров во всей одежде. Господи, какие чудаки на свете бывают.
Поздно вечером Кристина побежала к озеру, прислушалась. Стояла тишина. Опять долго не могла заснуть, ворочалась в постели, ткала узоры своих грез и неожиданно услышала —- откуда-то издалека доносится приглушенное тюканье. Вскочив с кровати, распахнула окно. Еще явственнее расслышала: тюк-тюк... тюк-тюк... От озера доносился этот звук. Какой-то робкий, монотонный.
Назавтра после выпускного бала Кристина встретилась с Паулюсом ранним вечером.
— Почему ты не радуешься, Паулюс?
Паулюс пожал широкими плечами.
— Я бы ног под собой не чуяла. Средняя школа окончена, аттестат в руках.
— А дальше что? — поднял мрачные глаза, и пыл Кристины угас.
Паулюс избегал говорить о своем будущем, все твердил: «Еще экзамены...» И вот экзамены сданы, однако он спрашивает: «А что дальше?»
— Я не знаю. Как ты, Паулюс...
Он взял руку Кристины, поднял, посмотрел любовно, как на нечто ненаглядное, и заговорил спокойно, глядя ей прямо в глаза:
— Я ждал этого дня, Криста. Весь год ждал, а может, даже всю жизнь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81