Лууле пробуждается от оцепенения.
Ну, тетушка, осталась еще капелька на донышке, давай допьем С завтрашнего дня снова стану жить своей обычной трезвой жизнью.
Каждый день, придя домой, буду испытывать страх — вдруг в дверях. наконец нашла себе в центре юрода дешевую комнату, в субботу начну перебираться. Она ни о чем не спросит, лишь объявит о своем решении, я это знаю наперед. Тогда мне останется только в одиночестве глазеть на экран телевизора и ровно в восемь вечера слушать, как в ванной низвергается вода,— вот весь мой контакт с остальными людьми. Разок в месяц соберусь, позвоню матери, справлюсь о здоровье. Если случится воскресным утром спускаться по лестнице в метро, старики Грендалы очень мило поприветствуют меня, и старушка тут же начнет с жаром объяснять, какие чудные, одаренные внуки у них, такие умные и так здорово преуспели. Сегодня они конечно же придут в гости, сегодня уж непременно. Она для них яблочный пирог испекла.
Порой, когда у меня бывает совсем уж паршивое настроение и одолевает злость, цежу про себя сквозь зубы, что они просто выдумали себе этих одаренных внуков, тут и невооруженным глазом видно, что сами-то бездетные. Но это несущественное обстоятельство они с годами успели забыть
Может, и я постепенно забуду, как все обстоит на самом деле, и, оставшись в полном одиночестве, когда меня уже попросят с работы, тоже начну ждать гостей из Нарвы или хотя бы с Нарвавэген, стану выходить встречать их по воскресеньям у метро? Когда-нибудь, когда Грендалы освободят там свое место.
Ну вот, теперь и ты наподобие матери совсем уж' несчастной стала, придавленная непомерным грузом отчаяния и смирения Просто нет более жалкой, покинутой всеми старушки на свете' А чего тебе, собственно, не хватает? Руки-ноги на месте и здоровьем не обижена, как многие,— чего еще желать? Ты лучше представь, что многие другие всего этого лишены, и тебе станет стыдно, не так ли!
И то верно, мол, чего это мне не хватает? Разве что самого пустяка. Вечно в одиночестве маюсь. Знаешь, когда Пийа еще в школу ходила, она и тогда все больше уединялась Отчасти из отвращения к домашней атмосфере, но не только. В те годы среди молодежи как раз вошли в моду свои шайки, все подражали хиппи, если не напрямую террористам из группы Бадера-Мейнхоф, жили коммуной, как в поросятнике, домой заходили лишь изредка, разве что утолить голод и сменить одежду, когда она уже совсем сползала с плеч. Презирали скопом весь взрослый мир, этот омерзительный ез^аЬНьЬтегй. Молодые бунтовали, и моя Пийа не отставала от других, она никогда не хотела отстать от ватаги. С тех самых пор я, по сути, ничего и не знаю о ее жизни, лишь самые незначительные, лежащие на поверхности факты. Одно время она ходила в страшном рванье; я пыталась из чувства неловкости подсунуть ей что-нибудь поприличнее, но нарывалась в ответ лишь на издевку. Они тогда тряпьем своим бунтовали против благопристойного бюргерского уклада жизни. Мой муженек только усмехался: пройдет, относись к этому спокойно. Он всегда советовал относиться ко всему спокойно. Полагаю, ему было просто безразлично. Не иначе как безразлично, это показало все последующее. Но в одном он оказался прав: все прошло, никакая мода не осталась насовсем.
Ты когда-нибудь разговаривала с дочерью на равных?
И слушать не хочет. Возможно, я опоздала А ты знаешь, как неимоверно трудно уловить этот нужный момент? Все думаешь, что ребенок для разговора еще не дорос, вспомнишь свое детство и убеждаешься — она еще не поймет, необходимо разговор отложить. Пока в один прекрасный день не откроешь рот и вдруг в ошеломлении обнаруживаешь: она уже переросла этот разговор и теперь она глуха к твоим словам. Ни малейшей возможности установить контакт. Ну, не трагедия ли?
Погоди, вот у меня и возник подходящий случай спросить: а вы свою революцию тоже делали ради простого бунтарства, мол, потом будь что будет? Или собирались чего-то достичь и затем покончить с бунтом? Смешной вопрос, да? Видишь ли, судя по Пийе, видно, что им, кроме самого бунтарства, ничего не нужно, у них все и без того, бунт становится образом жизни, вовсе не средством. Они своим бунтарством ничего и не хотят достичь. Просто без него жизнь станет невыносимо скучной. Когда это до меня доходит, мне иногда становится страшно за будущее Что произойдет, когда мир однажды полностью и повсеместно перейдет в руки этого поколения? Неужели дело действительно обстоит так, что, когда десятилетиями не бывает войн, людей обуревает некая жестокая страсть самоуничтожения и они начинают разрушать то, что доселе через каждые двадцать лет дотла сметала очередная война? Неужто они на самом деле собираются так же приступить к разрушению городов, дай только время? Чтобы не осталось камня на камне от предыдущей жизни?
Безумные мысли. Надеюсь, не гы сама их выдумала? Не хочется верить. Совершенно ясно, мы вершили революцию с одной бесхитростной целью: чтобы наконец решительно изменить жизнь к лучшему и на том остановиться. Какой безумец мог бы всерьез уверовать в плодотворность нескончаемой революции? Хотя да, мне доводилось слышать подобные призывы, однако я не считаю, что они такие уж серьезные. Бумага все стерпит. Может, это просто так, вольная игра мысли и страсть к подначке, мол, посмотрим, что они ответят на столь беспардонный призыв. Представляю, крикунам это нужно для самоутверждения.
Мы словно бы говорим об одном и том же, но все время как-то слегка вскользь, будто нас посадили под неким неверным углом по отношению друг к другу. Я рассуждаю со своей точки зрения, ее взгляд от остального мира все время застилает Пийа, о которой она так беспокоится.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102