Из-за угла казармы выплыла огромная зеленая пальма. Четыре бойца с трудом удерживали ее. Они двигались мелкими шажками: тащить тяжеленную пальму было нелегко.
Вдруг они остановились и стали смотреть куда-то в сторону.
Посмотрел и я. Оттуда, по своему обыкновению широко размахивая руками, бежал взволнованный Бушнев и что-то кричал им...
Бойцы постояли, потом быстро подняли кадку и поспешили в ту сторону, куда указывал Бушнев.
Не успел я и глазом моргнуть, как они скрылись за стеной. Если до сих пор они еле передвигались, то теперь зашагали так резво, будто их ноша стала в десять раз легче.
Их поведение показалось мне более чем странным. Особенно заинтересовало меня, что такого мог сказать бойцам Бушнев и куда они потащили пальму.
И вышел из казармы с намерением догнать их.
Дул холодный пронизывающий ветер. Полы моей шинели развевались и хлопали, как рваные паруса. Я быстрым шагом пересек тренировочный плац, прошел вдоль проволочного заграждения и, сократив таким образом путь, вышел с другой стороны к воротам, которые отделяли плац от автостоянки.
Обогнув пакгауз, я столкнулся с «похитителями» пальмы, среди которых был и Селиванов.
— Куда это вы ее тащите? — спросил я.
Бушнев, который шел впереди, по обыкновению не растерялся.
— А что, правда выкидывать? — вопросом на вопрос ответил он. - Приказано убрать пальму из казармы, вот мы и убрали,— часто моргая глазами, скороговоркой выпалил он.
— По крайней мере, идите так, чтобы ни на кого не нарваться по дороге,— как бы между прочим заметил я.
— Есть не нарваться! — в один голос гаркнули все пятеро и быстро потащили кадку к воротам.
Только они достигли ворот, как обе огромные деревянные створки распахнулись и во дворе красными языками пламени заалели генеральские лампасы.
Группу генералов и офицеров возглавлял низкий плотный седоволосый генерал-лейтенант. Это был известный командир прославленного гвардейского соединения Хижняк. При нем находились: его заместитель генерал Евстигнеев, командир нашей дивизии генерал Пудовкин, начальник штаба Хижняка генерал Воропаев и несколько полковников. Пудовкин, очевидно, встретил их по дороге и из вежливости вернулся.
Хижняк был храбрым генералом. Способностями стратега он не блистал, и уровень его образования оставлял желать лучшего, но благодаря жизненному опыту, знанию военного дела, старанию и усердию приобрел имя известного военачальника.
К нему обращались с почтением и уважали еще и потому, что во время гражданской войны он сражался плечом к плечу со многими прославленными полководцами. Отнюдь не последнюю роль играл и тот факт, что он был знаком с членом Военного совета фронта...
— Это что еще за чертовщина, а? Все замерли. Ответа не последовало.
Я тоже стоял, вытянувшись в струнку, стараясь, правда, не попадаться Хижняку на глаза, так как знал, что он меня не любил. Нужно признаться, что и мне не но сердцу был этот своевольный генерал, похожий скорее на старого унтер-офицера, нежели на современного военачальника.
— Вы что, не слышите? - Хижняк обвел взглядом присутствующих, и его серые глаза остановились на Бушневе. - Вот ты, кто ты такой и куда ее тащишь?
Бушнев по всей форме представился Хижняку.
— Что это?
— Пальма, товарищ генерал-лейтенант!
— Чего, чего?..
— Субтропическое растение, пояснил Бушнев.
— Тропики, субтропики...- усмехнулся генерал. - Сам ты растение, а это — живое существо! Понял?
— Понял, товарищ, генерал-лейтенант!
— Подожди, подожди...— пытался что-то вспомнить генерал. - Не ты ли тот пройдоха, который задурил моего интенданта и все подарки в свою часть уволок?
— Я самый и есть, товарищ генерал-лейтенант.
— Так, так. ловкач, а что же потом было?
— Потом?.. Товарищ, генерал, вы же сами говорите, что победителей не судят!
— Вы посмотрите только на этого сукиного сына! - добродушно улыбнулся генерал.— Теперь и этот как бишь его. . зубтропик в свою часть тащишь, да?
— Приказано ее выбросить.
— Что, что?..
— Выбросить приказано, товарищ генерал лейтенант!
— Что за ерунду ты порешь? Куда выбросить, болван?
— На свалку, товарищ генерал-лейтенант.
— На свалку?! Да вы что. с ума посходили?! На свалку того выбросить надо, кто такой дурацкий приказ дал!.. Налившиеся кровью глаза генерала метали молнии. Какой осел приказал? — загремел он, обводя нас гневным взглядом.
— Заместитель командира батареи старший лейтенант Иовчук! — храбро ответил Селиванов.
— Сию минуту сюда этого выродка... это козлиное отродье!.. Выполнять приказ побежал молоденький лейтенант, адъютант командира корпуса.
Генерал достал матерчатый кисет и стал сворачивать самокрутку. Он не признавал папирос и курил солдатскую махорку, чем втайне немного гордился.
Огрубевшими пальцами он с трудом свернул цигарку, но теперь не мог прикурить от зажигалки, то она отказывала, то пламя тушил ветер. Тогда Пудовкин зажег свою и, прищелкнув каблуками, поднес ее генералу.
Хижняк прикурил, кивнул в знак благодарности.
Мы все продолжали стоять по стойке «смирно» и ждали распоряжений генерала.
— Товарищ генерал-лейтенант!— выпалил запыхавшийся от бега старший лейтенант Иовчук.
— Тсс!— махнул на него рукой нахмурившийся генерал.— Почему выбрасываете этот... тропик?
— По приказанию командира артиллерийского дивизиона майора Хведурели! — отчеканил старший лейтенант.
Генерал посмотрел на меня так, словно только сию минуту заметил, и, наверное, решил, что наступил самый удобный момент со мной рассчитаться. Он сделал два шага по направлению ко мне, потом вдруг, будто что-то вспомнив, большим пальцем правой руки зажал ноздрю и громко высморкался, вытер платком руки и сладким вкрадчивым голосом спросил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114