Раненому воду не дают, а то много крови потеряет.
Теперь кровь из раны текла медленнее.
— Скоро совсем остановится,— пообещал Сердер Осман.
Пригнали чью-то плохонькую лошаденку. Пять парней подняли Ибрагима Салиха, посадили верхом на лошадь. Он был почти без сознания. Если бы его не поддерживали сзади, он бы мешком свалился на землю.
— Воды! —вдруг опять прошептал раненый.
— Умрет ведь от жажды! — взмолился Мустафа.— Что ему сделается от одного глотка воды?
— Нельзя, говорю! — непререкаемым тоном заявил Сердер Осман.
В деревне уже ждала упряжка Мастана. Не отказал, дал свою лошадь. Ибрагима уложили в повозку. Сердер Осман и Хасан залезли тоже. Раненый про должал стонать и просить воды.
— Молитесь, чтобы мы поспели в больницу! — крикнул Сердер Осман и повертел в воздухе толстой палкой. Колеса загромыхали по дороге.
Впереди сидел Сердер Осман и правил лошадью. Хасан примостился в ногах у раненого.
— Воды! Воды! —хрипел раненый.
— Уже скоро... Потерпи, друг,— уговаривал Ибрагима Хасан, поддерживая его за плечо, чтобы уберечь от ударов о дно повозки.— Нет у меня воды, пойми.
— Ох, помираю, пить...
Дорога стала песчаной. Тряска прекратилась.
— Ибрам, Ибрам!—тревожно окликнул Хасан раненого: тот вдруг умолк...
— А?
— Как себя чувствуешь?
Раненый прикоснулся к плечу, нащупал теплое — кровь...
— Я ранен?
— Пустяки. Плечо оцарапано. Ибрагиму опять стало плохо.
— Куда... куда мы едем? — стонал он.
— К доктору.
— О-ох!.. Я ему покажу!
— Кому? Кто в тебя стрелял?
— Хаджи Живодер. Сволочь...
— Молчи, молчи. Опять кровь пойдет!
— А рана большая, скажи? — Ибрагим со страхом смотрел на свой рукав — увидел запекшуюся, загрязненную пылью кровь.
— Пустяки,— успокоил его Хасан.
— Только бы поправиться... Живым он от меня не уйдет. Клянусь честью матери, не уйдет он от меня живым! — повторял Ибрагим в тоскливой ярости.
— Аллах его покарает!
Они были в пути уже целый час.
— Ну, как дела? — обернулся Сердер Осман.
— Хорошо! — отозвался Хасан.— В себя приходит.
— Стисни зубы, друг. Совсем немного осталось,— обернулся к раненому Сердер Осман.
— Ох, помираю...— хрипел Ибрагим Салих.
Он слизал запекшуюся у него на ладони кровь, даже не почувствовал привкуса соли.
— Хоть бы глоточек воды!
— Где ж ее взять. Нет у нас воды!
Ибрагим с трудом шевелил заплетающимся языком, словно рот у него был набит ватой. Вот и последний спуск к касабе. Оставалось ехать минут десять—пятнадцать. Под гору лошадь шла веселее. Сердер Осман то и дело подхлестывал ее, как бы назло Мастану, который холил и берег своих лошадей пуще глаза.
— Потише ты!—крикнул Хасан, когда повозка загромыхала по булыжнику.
— Надо пораньше успеть, а то эти доктора — народ капризный.
Вот уже Тевфиков виноградник, кладбище, за ним парк. Раненый впал в беспамятство.
— Торопись, дорогой, он без сознания,— теребил возницу Хасан.
Сердер Осман снова стал нахлестывать лошадь. На полном скаку въехали в город. Вот и больница.
— У нас раненый,— обратился Хасан к привратнику.
— Разлетелись, как на скачках!.. Никаких докторов нет,— проворчал тот.
— А когда будет доктор? — Я их не сторожу.
— Смотри, приятель,— Сердер Осман понизил голос.— Если раненый подохнет у ваших дверей, тебе несдобровать.
— И тяжело он ранен?
— Да уж зазря мы бы сюда не поехали. Две пули в него всадили, бочонок крови вытек. Привратник открыл ворота.
— Давай сюда!
Повозка въехала во двор. Со всех сторон сбежались любопытные, под ногами сновали дети.
— Ему легкое прострелили...
— Думаешь, помрет?
— Раз к нам попал — выживет. Два дня — и на ногах будет,— сказал привратник.— Бывали случаи и похуже.
— Ишь какой прыткий! — возражали ему.— Два дня... Не так-то все просто.
— Врача надо позвать,— сказал Хасан.
— Сейчас позову,— невозмутимо отвечал привратник.— Вот привалила работенка в праздничный день! — бормотал он по дороге.— А прокурора известили? — обернулся он уже у ворот.
— Нет, мы прямо сюда,— пожал плечами Сердер Осман.
— Да вижу, уже полны штаны от страха. По головке за это не погладят.
Наконец он ушел. Толпа, окружившая повозку, начала редеть. И все же много любопытных осталось.
— Что с ним? — допытывались они у Хасана.
— Ранили, да и все.
— Из-за земли?
— Неизвестно. Мы сами еще не знаем.
— А кто стрелял, известно?
— Нет.
— Если он помрет, убийца выйдет сухим из воды.
— Не помрет. Это гора, а не человек. Такого не скоро угробишь.
— И свидетелей не было?
— Не было.
Хасан по горькому опыту знал, что такое попасть в свидетели: не стал подводить людей. Во двор вошел человек с бледным лицом — доктор.
— Господин прокурор знает о случившемся? —спросил он.
— Нет,— ответил Хасан.
— Внесите его в приемный покой,— распорядился врач.— Надо подождать прокурора.
Ибрагим то приходил в себя, то снова терял сознание. Его внесли в помещение.
— Что клали на рану? — склонился над ним доктор.
— С кожаного ремня наскоблили,— ответил Сердер Осман.— Очень кровь текла...
— Когда это было?
— Часа три назад.
— Правильно сделали. Надо было заодно и перевязать рану.
Сердер Осман промолчал. Доктор побрызгал на рану из какой-то бутылки: жидкость вспенилась, зашипела.
— Пить...— простонал Ибрагим Салих.
— Дайте ему воды,— распорядился доктор.
— Нельзя — помрет же! — удивился Сердер Осман. Он был уверен в своей правоте.
Однако выразительный взгляд доктора привел парня в замешательство.
— Вам видней, конечно,— забормотал он.— Да только у нас...
— Помолчи пока,— перебил его доктор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50