..
Однако прошло еще несколько минут, и Рустам успокоился. Сотни таких же парней, как он, прилипли к окнам главного корпуса, многие забрались на крыши и вели круговой обзор трассы трека. Столько же, если не больше наблюдателей, как сказал Ярцев, облепили заборы на самых опасных поворотах.
— Разглядывают, как тушканчики из нор...
Зря Василий называл их так. Это верные друзья завода. И вообще этот день надо было объявить заводским праздником. Едва ли объявят. Живуч принцип: «Меньше шума, больше дела». Может, в этом есть свой резон..
Вспомнился почти такой же праздничный настрой после пуска первой очереди, когда с конвейера стали сходить сотня за сотней, затем тысячи автомобилей первой модели. В цехах уже приготовились кричать ура... Тогда генеральный директор опередил восторг строгим приказом о результатах обкатки первой серии, и начальники цехов обливались потом в мучительных поисках — как избавиться от того или иного огреха, отмеченного на схеме узлов автомобиля синим крестом испытателей. Потом подключились еще пять тысяч автолюбителей города и области, которым были проданы автомобили из первой серии. Продали с правом обращаться со всеми неполадками в отдел рекламации завода. Пять тысяч' самых привередливых оценщиков всех деталей. Как никак личная собственность, заплачено пять тысяч шестьсот рублей...
И началось самое грустное время в первоначальной жизни завода. Перед его проходными, перед отделом рекламации посинели и побагровели площади: кузова первого выпуска были покрашены в синий и вишневый цвета. Побледнели начальники цехов, инженеры отдела технического контроля. Стали багровыми от возмущения мастера, ремонтники, слесари. Сотни претензий, да каких — уши вянут: ротозеи, бездельники, бракоделы. Вот тебе и праздник... Лишь цех опорных дисков и тормозных устройств не трогали. Правда, позже нашлось два чудака. Один из Куйбышева, другой из Чапаевска. Кричат: «Колодки не регулируются!..» По номеру шасси дознались, кто устанавливал колодки. «Виновника» вызвали в отдел рекламации:
— Устраняй дефект!
Залез Рустам под одну машину, под другую и видит — эксцентрики стоят не так: владельцы машин «отрегули-ровали» с помощью зубила. Послал он их на станцию техобслуживания менять эксцентрики за свой счет, чтобы не порочили цех такими претензиями. Были претензии законные. Выдергивался рычаг переключения скорости. Кое-кто называл это «противоугон-ным» приспособлением: попробуй угнать машину без та-кой детали, она за голенищем шофера — во как здорово! На самом деле этот дефект оказался порожденным ле-ностью сборщиков и синтетикой. В момент крепления рычага положено смазывать гнездо кулисы специальным раствором, а некоторые умники смазывают солидолом, который разъедает синтетику, и рычаг легко выдерги-вается.
Жаловались на сцепление: трясет при разгоне на вто-рой передаче. Почему? Плохо отрегулированы механизмы сцепления. Сборщиков из соседнего цеха надо бить, по рукам за это. Чутье в руках должно быть при регулировке. А кто там регулирует? Чаще всего люди без опыта. А где их найдешь, с опытом? Текучка, большая текучка в соседнем цехе. Поработал парень месяц — не понрави-лось, уволился. Приходит в новый. Его и тут не привяжешь, пока сам не поймет — хватит колобродить, закре-пляться пора. Закона такого нет, а совесть должна быть. И еще одна опасность подстерегала владельцев новых втомобилей. Ярцев называл ее «странной». Кто не любит ыстрой езды?! Жми, пока жмется! Такой лихач вспоми-нает о тормозах, когда стрелка спидометра упрется в расную черту и начнет гнуться. Обманула его мягкость
рессор. И кузов не тарахтит,— как натянутая струна! — и двигатель не жалуется на большие обороты, поет. Поет
даже тогда, когда дорожные столбы сливаются и асфальт, извиваясь, . стремительно струится под машину. Теперь уже никакие тормоза ве помогут. Лети под откос, перевертывайся или врезайся в грузовик, идущий впереди. Только после не проклинай завод на Крутояре, не он виноват...
Впервые за три с половипой года подвернулось два выходных — суббота и воскресенье. Решили махнуть на рыбалку с ночевкой.
Выехали на Федоровские луга, что- ниже плотины гидростанции. Какая краеотища: дубравы, сенокосные угодья, заливы, озера и чистый воздух в звонкой тишине. В заводе тоже чистый воздух — кругом калориферы работают,— и света хватает, хоть иголки собирай, все же здесь, на лугах, меньше шума, и запахи разнотравья радуют до опьянения. От этого, кажется, раньше всех опьянел шеф-монтажник синьор Беллини. Тот выскочил из машины, и, не зная, как выразить свой восторг перед диковинной для него красотой Федоровских лугов, заметался но поляне, затем отбежал в сторону, упал на траву и катался до головокружения.
Ему все нравится у нас. Он подал заявление: просит оставить его на заводе. Уже вызвал жену с дочкой. Когда ему сказали, что таких привилегий, какие он имеет сейчас, как иностранный специалист, не будет, последовал ответ:
— Синьор Беллини все знает...
Рыбалка вначале не обещала удачи. Лишь к полудню в затоне, на мелководье, напали на клев сазана. Хитрая и сильная рыба сазан. Сосет, сосет насадку, потом как рванет, и поплавка не видно-. Если успеешь подсечь — не давай слабины: пилой, что на спинном плавнике, леску перехватит.
Одна поклевка, вторая, затем сразу у четверых удилища в дугу согнулись, но никому не удалось вытянуть. Крючки не те, мягкие. У синьора Беллини свои, итальянские, но тоже из круглой проволоки. Беллини удалось подтянуть к берегу сазана — целый поросенок в золотистой чешуе!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65