В изменившихся условиях они существовать не могут. Таким образом, если количество корненожек уменьшается,— значит, условия водного потока, в котором они живут, изменяются в худшую для их жизнедеятельности сторону. Если они совсем исчезают, то это значит, что условия настолько изменились, что жизнь корненожек стала совершенно невозможной. Если же, наоборот, вдруг они стали появляться там, где их до сего времени не было, — то можно сделать вывод, что в море произошли изменения. Главными показателями, определяющими жизнь корненожек, являются температура и соленость воды.
Корненожки рождаются, развиваются и умирают, а их ракушки падают на дно и постепенно образуют придонные грунтовые отложения. Но, чтобы изучить эти отложения, надо их поднять со дна океана.
Достать грунт, лежащий на дне с глубины в несколько тысяч метров под водой, да еще так достать, чтобы
не нарушать его, — задача не из легких. Но исследователи придумали специальный прибор, так называемую грунтовую трубку. Опущенная сверху трубка врезается в грунт и захватывает его.
Я зашел в химическую лабораторию Арктического института, которая занималась этим анализом. В открытое окно лаборатории робко заглядывала зелень. Вместе с порывами теплого ветра приносился сладковатый аромат цветущего жасмина. Стояли чудесные летние дни. Но здесь, в этом кабинете, заставленном приборами, колбами и ретортами, не замечали ни зелени, ни чарующего летнего дня. Здесь царила история, и масштабом времени здесь были не годы и даже не столетия. Наименьший отрезок, о котором еще следовало говорить, было тысячелетие;
Николай Александрович Белов — научный сотрудник института — как раз разбирал очередную пробу грунта.
— Посмотрите, — сказал мне Николай Александрович, разворачивая завернутые в пергамент образцы,— размер лежащей перед вами грунтовой пробы всего девяносто сантиметров; это характерная толщина для морских отложений в районе хребта имени Ломоносова. Потребовалось сорок пять тысяч лет для того, чтобы на дне моря образовался такой слой отложений.
— А как вы узнаёте, что он пролежал сорок пять тысяч лет? — спросил я.
— На основании изучения распределения радия в осадках и распада радиоактивных элементов было установлено, что скорость накопления морских отложений составляет от 1,3 до 2,0 сантиметра за тысячу лет. Таким образом, для того, чтобы образовался на дне слой грунта в один метр, нужно было время в пятьдесят тысяч лет. Взяв из разных мест океана породы грунта, стало возможным установить, когда и куда проникали теплые воды, — ответил он и потом добавил:
— В начале слоя — человек находился еще в каменном веке и его орудием была палка и камень, а в конце— он уже расщепил атом, создал котел-реактор и заставил вращаться турбины атомной электростанции. Не замечательно ли это!
Николай Александрович был энтузиастом, влюбленным в свою специальность, и, как все энтузиасты, он увлекался.
Я припомнил несколько экспедиций, в которых .приходилось вместе с ним работать, и всегда он был неутомимым тружеником «морского дна». Даже в самый суровый шторм он вечно возился со своими грунтовыми
пробами.Меня поразила необычайность того, что вся человеческая история помещалась на 90 сантиметрах грунтового слоя.
Вот, передо мной темно-коричневый ил, который накопился за последние 6 тысяч лет; толщина его всего 12 сантиметров. Только представить себе, что произошло за это время: рождались и умирали народы, возникали и исчезали государства, строились и превращались в руины города...
Я старался припомнить историю тех времен. События, мифы, отдельные случаи, запомнившиеся из книг, стали возникать у меня в памяти.
Вот Египет 6000 лет назад. Древние пирамиды Сак-кара и знаменитый сфинкс Гизе, фотографией которых начинались все книги о Египте. Первый фараон Менее, основоположник династии фараонов и египетского государства, строитель плотин и каналов на реке Ниле, которого, по преданию, сожрал крокодил. А далее — тысячелетний период строительства пирамид и высочайшей из них — пирамиды Хеопса. Это был период безраздельной власти жрецов, период страданий и угнетения народных масс. И мне почему-то представились обожженные, красные лица египтян и их сгорбленные спины на полях под безжалостным, палящим солнцем. Я вспомнил Иран и великое кровопролитное столкновение персов, халдеев и ассирийцев; могущество страны Элам, народы которого спустились с горных плато и завоевали Месопотамию; царя царей Кира и его великую империю. И тут я вспомнил древние книги персов «Авеста» и древних индусов — «Веды», в которых впервые упоминается об Арктике, о полярной ночи и злом боге, который на райскую страну Айрионо-Воейо нагнал холод и снег. Вспомнил я легенду, рассказывающую о народах, живших на горных плато и не знавших войн. У этих народов основным законом был закон справедливости, и они, по преданию, обучали своих детей только трем вещам: езде верхом, стрельбе из лука и умению говорить правду. Мои размышления прервал Николай Александрович:
— Вот эти полтора сантиметра попали на дно, когда Юрий Долгорукий начал строить Москву.
Я очень осторожно взял на ладонь ровесника Москвы.
— Восемьсот лет назад — это пустяк, — продолжал он. — Вот этот кусочек куда постарше: он образовался сорок пять тысяч лет тому назад.
Кусочек ила, пролежавший 45 тысячелетий, был серого цвета.
— Он выцвел за это время? — спросил я Николая Александровича.
— Нет, он такой и есть. Он другого состава, и в нем нет ракушек. В тот период были иные условия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68