Она словно хотела меня заманить.
В том же году, когда мы совершили свой лыжный переход, произошли необычайные события, которые взволновали людей во всем мире.
В конце марта, когда с крыш стали капать первые весенние капели, из Москвы вылетела на север небывалая экспедиция. Ей предстояло высадить в район Северного полюса научную станцию для изучения природы этого края. Не корабль, скованный льдами, как это было
раньше, поплывет через Северный Ледовитый океан, а люди будут жить на льдине и плавать — дрейфовать вместе с ней.
— Это же очень опасно! Каким надо быть смелым, чтобы решиться на это!
— Ведь стоит океану начать «капризничать», и он сломает льдину, на которой живут люди. Что тогда?
— Тогда людям придется перебраться на другую льдину и дрейфовать на ней.
Конечно, все это не так просто. Опасность подстере-тает исследователей на каждом шагу. Поэтому-то и взволновался весь мир. Все газеты только и говорили о необыкновенной экспедиции.
Имена людей, отправившихся в такое опасное путешествие, повторяли в каждом доме. Их называли «папа-нинцы», по фамилии начальника станции— опытного полярника Ивана Дмитриевича Папанина. Всю экспедицию возглавлял академик Отто Юльевич Шмидт. Это был необычайно смелый человек, уже известный своими арктическими походами.
С того момента, как высадили на льдин у людей, радио каждое утро передавало, что происходит на полюсе, какая там погода и как чувствуют себя отважные зимовщики.
И когда сообщали, что на полюсе все «в порядке», идут научные работы, такие вести приносили радость, и люди спокойно шли на работу и делились своими мыслями.
— Дрейфует наша четверка! — с гордостью говорили советские люди, словно каждый из них был там, на льдах. Оно, собственно, так и было. Вся страна следила за дрейфом, волновалась, когда там было трудно, и радовалась, когда хорошо.
Я весь был поглощен этой экспедицией, собирал вырезки из газет, вставал раньше, чтобы первым услышать сообщение по радио. Нарастающий темп событий не давал опомниться. Едва дрейфующая станция начала свою работу и стала сообщать по радио погоду из центра Арктики, как произошло новое событие.
Через полюс полетел самолет. Был впервые в истории осуществлен грандиозный трансарктический перелет. Самолет поднялся в Москве и через 63 часа 25 минут приземлился в Америке. Имена летчиков В. П. Чкалова,
Г. Ф. Байдукова и А. В. Белякова — стали в эти дни известными всему миру.
Не успели еще возвратиться на родину советские летчики, как поднялся из Москвы еще один самолет. Его вел Громов. Этот самолет также перелетел через полюс и установил мировой рекорд дальности полета.
ДИПЛОМ
В это время у нас в институте были жаркие дни. Все волновались, — раздавали дипломные темы. Впереди лето, на досуге можно было подумать, как решать поставленные в дипломе задачи.
За мое увлечение книгами об арктических путешествиях меня в шутку в институте прозвали: «полярничек». Когда наступило время определить мою дипломную тему, профессор, Владимир Сергеевич Баумгарт, подозвал меня и с веселой улыбкой сказал:
— Я слышал, что вы очень увлекаетесь льдом и даже мечтаете быть полярным путешественником!
Я смутился, он продолжал:
— Хочу вам предложить интересный диплом. Одну речку, собственно даже не речку, а могучую реку, но с очень «капризным характером», а главное — с огромным количеством льда.
— Енисей? — быстро спросил я.
— Нет, совсем не то.
— Обь, Лена, Иртыш, Амур?
— Нет.
— Где может быть больше льда, чем на великих сибирских реках? — уже недоумевая, спросил я.
— Э! Батенька мой! .. Есть реки гораздо хуже, чем сибирские! Вы что-нибудь знаете о донном льде или шуге?
Тут я стал понимать, о чем шла речь, и сказал ему:
— Не особенно много, но знаю: это очень скверный лед. В молодости я даже однажды из-за него имел личные неприятности.
Видя, что я говорю серьезно, профессор рассмеялся веселым, задорным смехом.
— Здорово! В молодости имели личные неприятности? Позвольте вас спросить, как это в молодости, если сейчас вам двадцать с небольшим? И интересно также узнать, если, конечно, не секрет, — что это за неприятности?
Я рассказал. После моего рассказа он долго смеялся, а потом сказал: «Ну, вам и карты в руки» — и дал мне дипломную тему: проект гидростанции на «капризной реке». Реку называют Нарын. Она находится очень далеко от Арктики, в Средней Азии. Свое начало эта река берет в горах Памира, и питают ее водой тающие ледники. Вот почему у нее очень капризный характер: воды то очень много, то очень мало.
Рассказал я профессору случай из своей практики. До института я окончил техникум и работал в Сибири. Мне поручили определить, сколько воды дает горная река Абакан в зимнее время или, как говорят гидрологи, определить расход воды в реке. Поехал я на эту речку. Осмотрел место, где надо измерять, размерил все, пробил лунки и опустил вертушку. Вертушка — это при-бор в виде самолетного пропеллера. При погружении в воду пропеллер начинает крутиться тем быстрее, чем с большей скоростью течет в реке вода. Моя вертушка . ничего не показывала, пропеллер не двигался, вода в лунке стояла, течения не было. Этого же не может быть?! Горная река Абакан несется летом с огромной скоростью. Она, как разъяренный зверь, с пеной и брызгами бросается на берега. Расстроился я, ничего понять не могу, а про шугу тогда еще ничего не знал. Всю ночь не спал, не мог дождаться утра, а на рассвете побежал на лед в других местах измерять. Сторожка, где мы ночевали, стояла у самой реки. Главное, спросить-то не у кого было, — почему вода не идет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68