— Ну, быть, как вы, всем дорогой и милой, трудно,— полушутя-полусерьезно сказала старуха.
— Да,— согласилась Бибизагора,— уж не знаю, почему я так всем мила и дорога. Всюду я желанна, всюду я душа общества, куда бы ни пришла, как только где-то появится завидный жених, тотчас он ко мне сватается.
Вот и нынче этот той совсем неожиданно получился. Я сидела и шила, ни о чем не думая, а тут как тут она,— показала Бибизагора на служанку,— и с ней еще две женщины пришли за мной. Ну что ж, мне надоело одиночество, одной быть скучно, ну, пусть будем вдвоем, посмотрим, что из этого выйдет...
Тут в кухню вошла старшая жена бая. Высокая женщина с длинным лицом, с большими тусклыми и неподвижными глазами, с выпяченными губами, на лице — пуд румян и белил, в ушах серьги с пятью алмазными подвесками, на шее золотое ожерелье, усыпанное жемчугами, на руках золотые браслеты, пальцы унизаны кольцами с яхонтами и бриллиантами,— такая важная... на голове шитая золотом тюбетейка, платье из шелковой ткани фисташкового цвета, штаны из фаранги,— каждая штанина отделана тесьмой, на ногах легкие туфли из цветной кожи. Она вошла, громко жуя, и, увидев Бибизагору, обрадовалась:
— А, невеста пришла, вот и хорошо, да будет благословен ваш приход! Идемте, идемте, что ж вы тут сидите, не заходите к нам в комнату?
— Да вот сижу — восхищаюсь девушкой.— Бибизагора показала на Фирузу и улыбнулась ей.
Старшая хозяйка повернулась, взглянула на Фирузу и сказала насмешливо:
— Э, да вы, оказывается, любите красоток. Были бы вы мужчиной, отдала бы за вас Фирузу.
Фируза обиделась, вскочила и выбежала из кухни.
Солнце стояло прямо над головой, жара была страшная. Младшая жена бая поливала из лейки цветы в углу двора. Увидев Фирузу, она подозвала ее к себе.
— Здравствуйте,— сказала ей Фируза и, подойдя ближе, попросила: — Дайте мне лейку, я полью цветы.
— Спасибо, доченька,— отвечала молодая женщина,— я сама полью, я люблю поливать наш цветник. Погляди, как им приятно, цветам, как они радуются, вода — это жизнь, говорят, и верно, жизнь! И растение, и животное, и человек не могут без воды... Твоя бабушка тоже здесь? Пришли посмотреть на свадьбу Бибизагоры? Вот и хорошо!
Младшая жена бая была невысока, круглолица, с большими блестящими глазами, очень привлекательная и милая, вся в веснушках. Веснушки осыпали ее щеки, руки, шею и грудь и были поводом для постоянных насмешек ее старшей соперницы. Конечно, она могла бы белилами, румянами и пудрой замазывать их, но почему-то не делала этого. И одета она была по сравнению со старшей госпожой гораздо проще: голова повязана желтым шелковым платком, платье голубое шелковое, в ушах красивые серьги, и только на одном пальце сверкал небольшой бриллиант.
Она уже кончила поливать цветы, когда во двор вошла женщина в парандже, отбросив с лица сетку. Те, кто были на кухне, не заметили ее, но младшая хозяйка быстро пошла навстречу, взяла у нее паранджу, отдала Фирузе и осведомилась о здоровье.
— Старшая госпожа пригласила меня сегодня,— мягким голосом сказала пришедшая,— а я пришла немного пораньше, чтобы до прихода гостей побеседовать с вами.
— Добро пожаловать! — ответила младшая хозяйка.— Милости просим, пожалуйста, зайдите в мою печальную келью, осветите ее своим присутствием.
— Готова служить вам! — ответила гостья и прошла в комнату младшей хозяйки.
А та, отвечая на вопросительный взгляд Фирузы, прошептала:
— Это госпожа Танбур — знаешь, та самая?
Идем с нами, послушаешь ее умные речи.
Вот она какая, эта просвещенная женщина, известная всей Бухаре! Несмотря на славу, она скромна и проста на вид. Одета в светлое сатиновое платье, голова повязана зеленым платком с бахромой, на ногах сапожки с каушами. А сама такая милая: брови черные, глаза огромные, блестящие, лицо круглое, белое, губы улыбаются. Фируза, войдя за хозяйкой в комнату, села у двери и стала слушать приветливую, приятную речь гостьи.
— Пусть с моим приходом исчезнут все беды и огорчения из этого дома! — сказала Оймулло Танбур, садясь и совершая обычную молитву.— Счастья вам и радости, веселья и довольства, чтобы всегда в вашем доме был праздник! Ну, как вы ж и мы здоровы? Как здоровье бая? Говорят, он в отъезде?
— Да, он уехал в Карши.
— Ну, дай бог ему благополучной поездки. Чтобы веселым и здоровым возвратился домой! А вам после разлуки радости свиданья!
— По мне, пусть не приезжает, лишь бы без него скандалов не было.
— Но когда бая нет, ваша соперница, наверное, спокойна?
— Какое там! Каждый день ищет повода, чтобы отравлять мне жизнь. Ох, Оймулло, выйти замуж и стать второй женой значит ускорить свой конец.
— Правда, правда,— подхватила Оймулло.— И вам тяжело, и ей, да и самому баю несладко.
Кто захотел иметь двух жен в наш трудный век,— Своей рукой себя в двойное горе вверг! С единственной женой мудрейшие не сладят, А двоеженец, тот — погибший человек!1
Произнеся стихи, она звонко засмеялась. Фируза слушала ее с изумлением.
— Фируза-джан,— обратилась к ней хозяйка,— пойди-ка скажи, чтобы Саломат принесла дастархан. Я так вам обрадовалась, что даже забыла распорядиться...
— Спасибо, моя дорогая. А кто эта милая девушка?
— Это внучка Дилором-каниз. Она пришла с бабушкой, нынче ведь у нас свадьба Бибизагоры, вот ей и захотелось посмотреть.
— Эта девочка прекрасна, как пери, да сохранит ее бог от дурного глаза!
— И характер у нее под стать красоте. Ну, иди, скажи Саломат и приходи сюда вместе с бабушкой.
Фируза поклонилась и вышла из комнаты. В кухне она нашла Саломат, служанку младшей хозяйки, передала ей приказание и, подойдя к бабушке, шепнула ей, что пришла госпожа Танбур и что младшая хозяйка зовет их с бабушкой к себе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139