— Это богоугодное дело. А Фирузу ты, Курбан, отведешь ко мне домой!
Не обращая внимания на крики несчастной беззащитной девушки, Курбан подхватил ее, как воробышка, и понес.
Тахир-джан, дрожа от негодования и отчаяния, бросился на него, но два стражника схватили его за руки и вывели вон.
Миршаб, очень довольный всем происшедшим, сидел на почетном месте. Полумертвый Ахмед-джан так и остался лежать на паласе. А Нусратулло в крайнем недоумении, разинув рот и подняв руки, остановился у окна.
Миршаб ликовал. Небрежно выплюнув за дверь остатки наса, он кликнул Кали Курбана. Но помощник его был весьма раздражен: никакой прибыли сегодняшние дела ему не принесли, хоть крика и шума было много... Да еще этот несчастный старик с его пронзительным взглядом... Такой взгляд, наверное, у ангела смерти, он прямо жалит сердце, а хриплый голос до сих пор звучит в ушах. Да, неудачный день! Вконец расстроенный, вошел Кали Курбан к миршабу.
— Что ты такой хмурый? — спросил миршаб.— Кажется, что сейчас снег пойдет.
— Да, сегодня снегопад...
Миршаб засмеялся:
— Ничего, все будет в порядке. Тебе, может быть, эта погода не по вкусу, а для государства очень хороша! Я доволен! Ухожу домой. А ты оставайся, поживись немного от просителей, бедняга, но смотри не зарывайся, слышишь? Вымогай, но имей совесть...
— Ладно уж,— проворчал Кали Курбан, мысленно выругав миршаба. И все же пошел проводить его до ворот.
У миршаба дома все уже легли спать. Дожидалась его только жена, она рассказала, что произошло за это время: Шамсия предложила Фирузе пойти в ее комнату, но та почему-то отказалась. Тогда Шамсия что-то ей шепнула, и Фируза пошла. Мать забеспокоилась, что Шамсия хочет помочь Фирузе бежать, и приставила к ним двух служанок и слугу в придачу.
— Молодец, жена! — похвалил миршаб.— Я вижу, что ты все мои дела можешь вести. Ну как, понравилась тебе девчонка?
— Да, очень хороша, настоящий ангел. В жизни не видела таких красавиц! Но уж очень молода. Хоть и рослая, статная, а все же ребенок еще.
— Ну так что?
— Вы, наверное, намереваетесь поднести ее эмиру или еще кому-нибудь... Так вот, не годится это, очень жестоко!
Миршаб засмеялся:
— Ты тоже была маленькой, когда я тебя взял, а теперь у тебя столько детей...
— Жалко девочку, отец! Оставим ее у нас, пусть живет с дочкой... Хоть годик, хоть два... А там она еще красивей станет.
Миршаб молчал, он думал. Жена права: девочка еще мала, для эмира нужна не такая. Ведь задача — найти опытную, умную девушку, конечно красивую, но такую, чтобы сумела отвратить эмира от русских женщин. А что может эта девчонка? Эмир, правда, любит очень юных, как нерасцветший бутон розы, но только поиграет и тут же бросит. Да, да, жена права: рано еще отдавать Фирузу. Пусть лучше поживет здесь, кое-чему научится под руководством жены и дочери, вот тогда и преподнести эмиру. А она уж после всего для нее сделанного сможет расположить эмира к миршабу.
Эта мысль доставила миршабу удовольствие, от избытка чувств он даже поцеловал жену.
— Правильно говоришь, все верно — девочка еще совсем мала. Пусть поживет у нас, ты и Шамсия научите ее, как себя вести, образование дадим, вырастим... А там посмотрим.
У жены отлегло от сердца. Облегченно вздохнув, она сказала:
— Уж я ее воспитаю как надо, не беспокойтесь. Довольные друг другом и принятым решением, супруги уснули. А наверху ни Шамсия, ни Фируза не могли спать.
— Ну поспи, поспи хоть немного! — уговаривала Шамсия подругу. Она знала, что уговоры не помогут, бедная девочка все равно не уснет.
Разве можно спать, натерпевшись таких мук, горько выплакавшись?
Ведь у Фирузы сердце не камень.
Как только отец ушел, Шамсия поняла, что Фируза попадет к нему в руки. Она кинулась было к Оймулло предупредить, но, увы, мать не пустила, к тому же долго упрекала за непокорность. Поняв, что ее положение безвыходное, Шамсия, обливаясь слезами, заговорила о Фирузе, стараясь вселить жалость в сердце матери, и достигла цели. Мать растрогалась и пообещала оставить Фирузу у них в доме, уговорить миршаба...
Сейчас отец вернулся домой. Шамсия не знает, о чем говорит с ним мать, но она верит в ее уменье подчинить его себе. А если и мать не уговорит отца, Шамсия заявит отцу, что сама пойдет к Мухарраме Гарч — пусть та отведет ее к эмиру. Да, так поступит она, если он не оставит в покое бедняжку Фирузу! Но это еще не все: она пожалуется эмиру, что отец не хотел отдать ему свою дочь. Все это Шамсия выложила Фирузе и закончила:
— Не грусти, сестренка. Будем жить с тобой вместе, ходить в школу, заниматься с нашей дорогой Оймулло...
Но Фируза как будто не слышала ее.
Еще несколько часов назад Фируза была так спокойна!.. Когда постучали в ворота, она крепко спала. Ювелир пошел открывать, но долго не иозвращался. Жена забеспокоилась и последовала за ним, встрепенулась Фируза.
В проходе слышались мужские голоса, один из них принадлежал Гахир-джану, другой — кому-то незнакомому. Его слова долетали до слуха перепуганных женщин, он говорил, что миршаб и кушбеги требуют немедленной выдачи Фирузы. Если это не будет сделано добровольно, он уведет ее силой. Фируза вся дрожала от ужаса, почти лишившись чувств, она опустилась на пол. Оймулло сердцем поняла, что творится с девочкой. Она поддержала ее, привела в комнату, дала выпить воды. Не находя слов для утешения, она крепко прижала ее к себе.
Вскоре пришел Тахир-джан, в полном смятении он сказал, что выхода нет и что он сам поведет Фирузу к миршабу, будет протестовать, требовать, чтобы ее освободили. Танбур прекрасно понимала, что выхода нет, все равно Фирузу уведут. Она успокаивала девочку, говорила, что ее сейчас же отпустят.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139