Он хорошо изучил дорогу и теперь уверенно шел туда. Сначала он повернул в сторону большого кладбища, начинавшегося сразу за бухарской крепостью. Поднявшись по узкой дорожке наверх, он сел там на скамеечку возле гробницы и внимательно осмотрелся вокруг. Пустынно было на кладбище, ни одной живой души. Убедившись, что за ним не следят, Хайдаркул сошел вниз, на большую дорогу, ведущую в Каган.
Сначала дорога шла через поля и сады, но постепенно их сменили камышовые заросли. И наконец, перед Хайдаркулом открылось большое озеро, которое называется Озером шакалов, их действительно в той округе водилось немало. Дорога не была замощена, ноги утопали в песке и пыли, идти было трудно. Но Хайдаркул не замечал этого, очарованный свежей зеленью на берегах озера, сбегавшими в него ручейками, расстилавшимся за озером широким степным простором. С жадностью вдыхал он чудесный весенний воздух, а щебетанье птиц в высоком небе так растрогало и развеселило его, что он и сам запел:
Заплачь, соловей, мой единственный друг Несчастных влюбленных удел —только плач
Ветер уносил далеко-далеко его голос, трепал спутанную бороду и космы длинных волос. Дырявый халат не мог защити и Хайдаркула от порывов ветра, и этот веселый весенний гость то и дело пробирался под его одежду...
Около четырех месяцев прожил Хайдаркул в сумасшедшем доме. Он оставался там так долго, желая, прежде чем самому, вызволить Амона. По просьбе Хайдаркула, кори Шариф принес напильник, и ночью, когда все спали, Хайдаркул подпиливал оковы и железные обручи, надетые на Амона. Наконец, в середине зимы, эта кропотливая работа была закончена, оковы спали, и несчастному юноше удалось бежать и переночевать у друзей Хайдаркула в медресе Арбоб. Наутро его одели в чей-то халат, намотали чалму, выпроводили за город в уже знакомую нам хибарку колодезного сторожа у Каракульских ворот.
Побег Амона разъярил ходжу, он учинил жестокий допрос всем больным, бил их, истязал, но ничего не добился. Амон как в воду канул. Отец Амона, узнав о случившемся, прискакал в Бухару, дико орал на ходжу, пожаловался миршабу, но все поиски ни к чему не привели. Переполох был страшный. Ходжа вымещал свой гнев на больных, беспрестанно мучил их, усилил охрану, а по ночам навешивал на ворота замок. Требовалась большая осторожность, и потому Хайдаркул решил повременить со своим уходом из сумасшедшего дома. Пусть все немного уляжется и забудется.
После бегства Амона прошло еще полтора месяца. Наконец друзья потеряли терпение, явились все вместе и, дав ходже довольно много денег, уговорили его отпустить Хайдаркула. Да, не так-то легко было вырваться из сумасшедшего дома!
Первые дни Хайдаркул безвыходно сидел в келье кори Шарифа, отсыпался и отдыхал. А потом стал открыто ходить по улицам, разыгрывая по-прежнему безумного. Он громко распевал обрывки каких-то стихов, хохотал без причины, заговаривал с чужими людьми, нес околесицу. А очутившись среди своих в медресе у хауза Арбоб, становился самим собой, спокойно убирал кельи, подметал, приносил воду, ставил самовар, колол дрова, даже ходил за покупками. Но, подойдя к какой-нибудь бакалейной лавчонке, особенно если там были дети, начинал прыгать, танцевать, гримасничать и петь. Хайдаркул всегда был весел, и люди относились к нему с симпатией, они привыкли к нему и наградили прозвищем Хочешь быть мне другом?. Этими словами начиналась песня, которую он всегда распевал:
Хочешь быть мне другом?
Не хочу!
Так он и жил.
Однажды Хайдаркул рискнул даже пройти мимо миршабханы. Повстречавшись там с Кали Курбаном, он попросил у него нас, вежливо поблагодарил, помолился за него богу и пожелал успеха в делах. Кали Курбану все это очень понравилось, он как раз собирался играть в этот день с миршабом в карты, пожелание безумного он воспринял как счастливое предзнаменование, добродушно похлопал его по плечу и пошел своей дорогой. Вот тогда-то Хайдаркул и решился впервые выйти из города и потихоньку двинуться в Каган. Туда можно добраться часа за два, но он пропутешествовал долго, дважды ночевал в пути, все время был начеку, проверял, не следует ли кто за ним.
В Кагане он не сразу нашел знакомого ему Умарджана. А когда они наконец встретились, то сразу подружились.
Сегодня Хайдаркул шел в Каган уже четвертый раз. Он не хотел задерживаться в придорожных кишлаках, спешил поскорее встретиться с Умар-джаном и Амоном. Необходимо было срочно посоветоваться с ними об одном деле. Амона он отвел в Каган из хибарки колодезного сторожа еще раньше, и Умар-джан помог устроиться ему на работу.
За Озером шакалов Хайдаркула обогнал пароконный фаэтон. В фаэтоне восседал управляющий русским банком, четверо русских солдат сопровождали его верхом. Хайдаркул отошел в сторонку, чтобы защититься от пыли, но она все-таки осыпала лицо, и ему пришлось несколько минут стоять с закрытыми глазами. Когда пыль улеглась, он подошел к ручью, умылся и прилег вздремнуть. В это время со стороны Бухары появилась кокандская арба. Впереди сидел важный и напыщенный приближенный казикалона. Два верховых стражника охраняли его особу. Увидев Хайдаркула на берегу ручья, один из стражников закричал:
— Эй, безумный Хочешь быть мне другом?! Что ты тут делаешь?
Хайдаркул подбежал:
— Иду в Каган! Пойду в Каган, помешаю поезду, не пущу поезд в Бухару, не дам, не дам ему туда пройти! Посади меня на свою арбу!
Помощник казикалона расхохотался:
— Ого, да у тебя, как вижу, важные дела! Ты сам хочешь остановить поезд? Да как ты справишься? Поезд задавит тебя!
— Посади сначала на арбу, тогда скажу,— настаивал Хайдаркул, шагая рядом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139