— Да, индийский лекарь — мастер своего дела! Он сам составляет такие лекарства, которые даже в московских аптеках не найдешь.
— Вполне возможно,— сказал Иван Иванович, отдавая коробочку.
— Жаль, что я забыл в московской гостинице его таблетки! Это одно из новых, сильнейших сделанных им лекарств для сердца. Даже не знаю, что я буду делать, если начнется приступ.
Иван Иванович ласково взглянул на старика и успокаивающе сказал: — Во-первых, почему вы думаете, что будет припадок? У вас вполне здоровый вид. А во-вторых, позвольте мне пощупать ваш пульс.
Ахмадходжа охотно протянул худую руку, и врач, глядя на часы, считал слабые, но ровные удары пульса.
— У вас и пульс неплохой. Не волнуйтесь, лекарство это не понадобится — есть чем заменить. Для сердца есть у меня одно замечательное средство. Я привез его из Германии. Чуть кольнет у вас сердце и вы почувствуете слабость, положите таблетку под язык. К тому же и запах его и вкус не только не противны, но даже приятны.
Ахмадходжа взял дрожащими от волнения руками довольно объемистую коробочку. Растерявшись, он не знал, какими словами отблагодарить врача: по-русски ему запаса слов не хватало, по-таджикски — врач не понимает. И он все повторял: «Хорошо, хорошо!..»
Ахмадходжа не хотел умирать — ведь годами он еще не был очень стар, еще многое ему предстояло сделать.
Он и в паломничество пустился ради жизни. Он много думал, прежде чем решился на это. И рассчитал так: путешествие внесет некоторое разнообразие в его жизнь. Он засиделся в Бухаре. Ему надоели одолевавшие его заботы, люди, говорившие только о делах, или глупцы, ведущие пустые разговоры, раздражающие нервы и сердце... Поехать просто в Москву — это опять же значит заниматься только торговыми делами. Ему нравилось, что его считали опытным и умным коммерсантом, преуспевающим в делах, но жить только этим он не мог, у него были и другие, духовные запросы. И вот паломничество в Мекку поможет их удовлетворить. Он увидит новые места, новые города, новых людей и отдаст свой, святой для каждого мусульманина, долг богу. Это все вместе взятое принесет покой его изболевшемуся сердцу.
А все же нескладно получилось с забытыми в Москве таблетками. «Какой хороший человек наш спутник, доктор, отдал свои целительные таблетки. Он привез их из Германии и отдал. Чем смогу я одарить его за это? Нельзя же предложить ему деньги — обидится...»
Эти мысли очень волновали старика, и вдруг он вспомнил, какие у доктора неказистые часы, и цепочка дешевая, серебряная. Ахмадходжа вытащил свои золотые часы на золотой цепочке и протянул их доктору:
— Не откажите взять от меня на память!
— Нет, что вы,— сдержанно, твердо сказал Иван Иванович.— Мои часы, правда, не золотые, но работы одного из лучших мастеров в мире, Павла Буре.
— Очень хорошо, но мои часы — просто вам на память! Возьмите их, очень прошу!
— И я прошу, возьмите,— подал голос Халим-джан. Краснея от смущения, доктор протянул руку:
— Что ж, возьму, чтобы не обиделись... Спасибо!
Часа через два после этого разговора поезд внезапно остановился на небольшом разъезде, где уже несколько лет не останавливались даже товарные поезда. Оказалось, как сообщил проводник, между этим разъездом и следующей за ним станцией произошло крушение: столкнулись два поезда, много жертв... Пока исправят путь и все приберут, их поезду придется стоять чуть ли не сутки.
— Что поделаешь, очень жалко погибших людей. Но возблагодарим господа, что пока нас миновало,— сказал торжественно Ахмадходжа.— Пусть вагон отапливают, кипятят воду для чая — и с нас довольно! Мирзо, а Мирзо, у нас хватит еще на сутки провианта? Да? Ну и хорошо!
— Но хлеб кончился! — сказал Мирзо.— Мы надеялись на Киев.
— На Киев? — спросил Халим-джан.— Там мы теперь будем только завтра ночью. Но неужели здесь где-нибудь поблизости не найдется хлеба! Выйдем, поищем... Хорошо, отец?
Конечно, идите!
Ахмадходжа надел очки и взял подаренную ему доктором коробку с таблетками.
В поисках хлеба с поезда сошли многие пассажиры. Один из них обратился к местному жителю с просьбой продать ему хлеб, но тот только рукой махнул: сам, мол, ищу!
— Что же делать? Дети голодные сидят,— воскликнул, чуть не плача, пассажир.
— Жаль, ничем помочь вам не можу.
— А где же вы сами достаете хлеб, продукты?
— Мы? В селе... Да,— воскликнул он, — це ж вы можете теж пойти туда, попросить хлеба. Час вы маете, поезд будет здесь стоять усю ничь.
— Какое село?
— Оно недалече, во-он видно.
Несколько человек решительно двинулись в указанном направлении.
Халим-джан и Мирзо последовали за ними. Дождь прошел, небо прояснилось. Село хотя и виднелось с того места, где они находились, но оказалось значительно дальше, чем они думали. На бревнах, видимо предназначенных для стройки, сидело несколько человек, с любопытством глядевших на пришельцев. Поздоровавшись с ними, пришельцы сразу перешли к делу.
— Не продадите ли нам хлеба? — спросил один из них. Сидевшие на бревнах с недоумением смотрели на него.
— Дело в том,— решительно заговорил Халим-джан,— что наш поезд вынужден простоять чуть ли не сутки, а у многих нет хлеба... Вот мы и просим продать нам, за любые деньги, хлеб.
— Хлеб мы дадим,— усмехнувшись, ответил один из крестьян.— Но я никогда не слышал, чтобы им торговали!
— Ты, Микола, еще молодой, многого не знаешь,— засмеялся пожилой крестьянин,— в городе не бывал... А там все покупают, и хлеб и воду... Без денег ничего не получишь!
— Как это, воду продают? — спросил другой.
— А так, наливают в бутылки и продают.
— Интересно! — воскликнул Микола и побежал в хату.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91