.. Все равно нам за вами не угнаться!..
У меня для Тети тоже был припасен подарок — домашние туфли.
— Но это вовсе не намек на то, что вам пора сидеть дома,— сказала я, обнимая Тетю за худенькие, острые плечи. Я к ней вообще хорошо отношусь. А сегодня особенно. Может быть, потому, что она похвалила эту девчонку...
Странная вещь! Психологический этюд, если хотите!.. Эта девчонка мне ненавистна, и в то же время мне неприятно, когда о ней отзываются плохо. Как моя умная Нонна!..
Тетя тут же влезла в домашние туфли. Она, как ребенок, рада подарку. Туфли правда красивые — с золотым шитьем. Тетя говорит, что будет брать их с собой в гости: теперь ведь новая манера — переобуваться!..
Она легко переходит от радости к возмущению. Папироса дрожит в ее крохотной руке, пепел сыплется на пирожок.
— Откуда это взялось? — возмущается она.— Почитайте художественную литературу! Там кто-нибудь переобувается? Арбенин переобувался? Андрей Болконский переобувался? Анна Каренина, когда приехала повидать дорогого сыночка, переобулась?.. Даже князь Мышкин какой-нибудь...
С экрана звучит знакомая музыка, и кружатся пары.
Борис приглашает меня на вальс. Танцует он, как плохо дрессированный медведь, я так и не сумела его научить. А ведь с этого все у нас началось: «Девушка, научите меня танцевать!»
Звонит телефон. И я слышу в трубке голос нашего сына.
— С Новым годом! Ну, как вы веселитесь? Вот тут мы со Светой... Она тоже всех поздравляет...
У него счастливый, слегка виноватый голос. Все же вспомнил про дом родной!..
— Хотелось бы знать, где они с ней ютятся? — говорю я, положив трубку.— В подворотне небось?..
— Почему это в подворотне? — Тетя гордо пускает дым из ноздрей.— Почему двое любящих, прекрасных молодых людей должны встречать Новый год в подворотне?..
— Тетя, вы что-то знаете,— говорю я и шутливо грожу ей пальцем.
— Конечно, знаю...— Она достает из пачки новую папиросу.
— Ну, и где же они сейчас?..— спрашивает Борис.
— Они у меня!..
Если бы жареная утка с яблоками, которую я только что водрузила посреди стола, вдруг закрякала, я бы, наверное, меньше была поражена.
Я просто не верила своим ушам. Борис тоже смотрел на Тетю не мигая.
— Вы напрасно сердитесь,— сказала она.— Я не могла им отказать. Им совершенно некуда было деться... К тому же я ухожу из дома, моя комната свободна!..
— Ну, Тетя! — только и мог сказать Борис.
— Я вижу, вы оба разочарованы! Вам больше нравилась мысль, что ваш сын и его любимая ютятся где-нибудь в подворотне! Как сказано в одной пьесе: «Любовь не бывает бездомной, ее дом в любящем сердце!..»
Я вспоминаю Витькино: «Тетя — замечательный человек!» Еще бы ему не радоваться, что она встречает с нами!.. Конечно, отчасти мне стало спокойней. По крайней мере, я знаю, где он.
— Уж встречали бы с ними в молодой компании,— говорит Борис— А то, понимаете, предоставили крышу!..
— Я бы их смущала.
— Тетушка, вы аморальны! А все ваш театр!
— Это могло быть аморально, да! Но поскольку они уже подали заявление...
Нет, я больше не выдержу! Что она несет, наша милая Тетя?!
Я бросаюсь к своему тайнику. Паспорт на месте — в моей тумбочке под газетой. Лежит как миленький!.. От полноты чувств я готова его поцеловать!..
Я стелю Тете на Витькиной тахте, и вскоре она уже спит, поджав под себя ноги и свернувшись калачиком. Какой большой выглядит та же самая тахта, когда на ней спит Тетя!.. Сама я ложусь под утро. Я слишком взвинчена, чтобы уснуть. Но каков хитрец! Одурачил старушку Тетю!..
«Надеюсь, что это для вас не новость? — спросила она.— Что они подали заявление?..» Мы с Борисом, как по команде, сделали вид, что нам все известно. Как-то неловко было показать свою неосведомленность в таком вопросе.
Убедившись, что паспорт на месте, я сразу успокоилась. Решила, что выдам ему за вранье, когда он появится. Но в душе я была страшно рада! Надо быть наивным человеком, идеалисткой, чтобы поверить...
Сын не торопится в наши объятия. Уже давно ушла Тетя — направилась с новогодним визитом к Мике и Жене. То и дело звонит телефон. Когда просят Виктора и я говорю, что его нет дома, с пристрастием выясняют: уже нет или еще нет... Он приходит, когда за окнами начинает смеркаться, и с порога докладывает, что «жутко хочет жрать!». Стол накрыт, но мы сами поели только что. Я ставлю перед ним тарелку, рюмку.
— Кто-нибудь выпьет со мной? — спрашивает он.— Ну, тогда за вас!..
В нем появилось что-то новое. Незнакомое мне. Может быть, потому, что я не знаю, о чем он думает, механически уминая пирожок за пирожком. Так опускают монеты в прорезь автомата...
— А теперь за здоровье любимой Тети! — говорит Борис.
Витька настороженно смотрит на нас. Сперва на Бориса, потом на меня. Я чувствую, как он собрался внутри, приготовился к атаке...
— Тетя в восторге от твоей Светы,— говорю я. И он вспыхивает.
О, я знала, чем его обезоружить!..
— Я очень рада, что вы с Тетей сходитесь во вкусах. Но зачем надо обманывать?.. Ставить себя в дурацкое положение?..
— Не понимаю, о чем ты,— говорит он,— Я никого не обманывал...
— Ах, не обманывал! А эта история с заявлением?!
— С каким заявлением?
— Не валяй дурака,— говорит Борис— Ты наврал Тете, что вы подали заявление...
— Какая разница — подали или подадим?.. Вот если бы я обманул Свету!..
— Конечно, родных обманывать можно, а Свету нельзя!..
— Да, нельзя! Ее уже раз обманул один подлец! Вы хотите, чтоб я стал вторым подлецом на ее пути?..
— А жениться в твоем положении не подлость? Выучись, стань человеком, тогда и ступай на все четыре! — Я вдруг замечаю, что говорю словами Нонны.— Жених!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25