.. Зато он был в армии! Он прыгал с парашютом! Он был старшим экипажа. Если бы этот Зельц посмотрел на Витьку, когда он в кителе с голубыми петлицами, при всех значках! А мой дурачок! Не умеет себя подать!..
Витька выходит из ванной, гасит свет в своей проходной комнате и плюхается на тахту. Начало двенадцатого, даже Борис еще не лег.
— Что с тобой? — спрашиваю я.— Ты поссорился с Зельцем?..
Он не отвечает.
— Ну и шут с ним! — говорю я.— Что вам осталось? Вздыхать о прошлом еще рано, а будущего у вашей дружбы нет!.. И в этом не ты виноват, а Зельц! Дружбу не консервируют, она действует каждый день, постоянно... Даже в разлуке, да!.. Отсутствие друга, невозможность увидеться, поговорить — как кислородное голодание!.. Твой гениальный Зельц этого не усек!..
Он лежал, отвернувшись к стене. Казалось, что он внимательно слушает, хотя и укрыт с головой. Я ощутила прилив вдохновения.
— А ваша дружба в консервной банке — ей грош цена!.. Можешь так ему и сказать!.. И если он позвонит опять, твой любимый Зельц...
— При чем тут Зельц?!! — завопил он, отбросив одеяло и повернув ко мне бородатое, детское заплаканное лицо.— При чем тут Зельц?!
Он вопил, как подстреленный. Да, именно как подстреленный молодой зверь. Я испугалась до смерти. И когда он снова брякнулся на тахту, натянув одеяло, я тихонько вышла из комнаты, прикрыв за собой дверь.
— Что с ним? — спросил Борис.
— Не знаю...
— Бедная Тал очка,— Борис погладил меня по голове.— Не волнуйся! Все будет нормально, увидишь! Это естественная реакция...
— Реакция? На что? — спросила я. Меня вдруг осенило.
— Не делай большие глаза! Я же сказал: завтра ты будешь иметь полный отчет!..
— На что реакция? — повторила я.
У Бориса шкодливый вид. Но я и сама уже все поняла. Звонок Мики: «...У меня все в порядке», реакция Витьки...
— Ведь я же просила тебя! Просила!..
Борис виновато молчит. Я кричу на него шепотом. Чтобы не слышал Витька...
— Я же просила!.. Ни в коем случае без меня!
— Подождем до завтра,— говорит он.
— Никаких завтра,— снова кричу я шепотом.— Сейчас же!..
— Я позвонил Мике,— говорит он.— Я больше не мог! Слышать, как ты плачешь по ночам...
— Позвонил Мике — и что?..
Я почти ненавижу его в эту минуту. И Борис это чувствует. Он перестает меня жалеть.
— И все,— говорит он.— Делу дан законный ход!.. Он смотрит на меня с вызовом.
— Вот и все сведения, мадам, которыми я располагаю на сегодняшний день. А сейчас мы ложимся спать.
Слово «мадам» в обращении ко мне выказывает крайнюю степень его раздражения. Возможно, он недоволен собой. Тем, что поторопился. И поэтому валит все на меня, на мои «слезы по ночам»...
Мы лежим, погасив свет. Как чужие люди, как два человека, оказавшиеся волею судьбы ночью в одном купе... По мы думаем об одном и том же — о Витьке.
— Не могу понять, как он узнал,— говорит Борис после долгого молчания.— Все так быстро произошло...
Я не отзываюсь.
— Любая операция болезненна,— говорит Борис— Но есть боль во спасение...
Его мучит совесть. Конечно, теперь ему жаль Витьку. И досадно, что эксперимент Кибернетика дал такой результат.
А Светик хороша! Побежала за первым встречным!.. Как Мика тогда сказал: «Отбивать ее не придется, он просто возьмет ее за руку»...
— Тут нет ничего преступного,— говорит Борис — Мы просто использовали катализатор для ускорения процесса распада. Мы ускорили то, что вре равно бы случилось. Не сегодня, так завтра!.. Стоило другому поманить ее пальцем — и Витька выпал в осадок!..
Я молчу. Возможно, он прав. Но мне не нужна его правота. Я хочу, чтобы мой сын был счастлив!..
Утром они расходятся из дому, не глядя в глаза друг другу. Витька в мастерскую — по субботам они работают, Борис на прогулку. Он называет это «пешком от инфаркта».
Мне не нужно спешить: начались каникулы.
«Каникулы — для учеников»,— любит повторять наша директриса. Будет несколько совещаний, консультация со старшим логопедом района — милейшей Августой Ивановной, она хочет перед уходом на пенсию передать нам свою методику борьбы с заиканием...
Еще немного — и я сама начну заикаться. На нервной почве!..
Я достаю с полки энциклопедию, четвертый том. Нахожу слово «катализ». Не потому, что меня волнует химия!..
«Катализаторами могут служить металлы, неметаллы, окислы, кислоты, основания, соли...»
— И лорды-мухоморы,— добавляю я вслух. «Введение катализатора часто вызывает бурное протекание реакции...»
— Еще бы! — говорю я.
«...Самый активный катализатор не может способствовать образованию продуктов реакции в количествах, превышающих равновесные; он приводит лишь к более быстрому достижению равновесия...»
Это место я перечитываю дважды. «Он приводит лишь к более быстрому достижению равновесия...» Это звучит успокоительно. В школе по химии у меня была тройка. Я не знала тогда, что буду искать в энциклопедии слово «катализатор»...
...Вечером мы идем к Мике. Это конспиративная сходка. В записке, оставленной дома, я извещаю Витьку, что мы с отцом ушли в кино.
Опять семейный совет. Мы собрались в том же составе, что и у нас. Тут все, кроме Тети: она лишена вотума доверия...
Они встречают нас в дверях, все трое: Мика, Женя и Лелька. Мы с Женей целуемся — это первая встреча в Новом году. Мика помогает мне снять пальто. Он тоже пытается меня обнять, но я увертываюсь. Я на него зла и еле сдерживаюсь, чтобы не высказать все с порога. Лелька виснет у меня на шее. Она уже в ночной пижамке. От нее пахнет мандаринами, детством, глаженой байкой. Не то что от моего — несет сигаретами, а то и еще чем-нибудь похлестче,— «скинулись и посидели»...
— Идите в кабинет,— говорит Женя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25