оно выражало неверие в "высшего человека", оно произносило свое Нет всему жреческому и богословскому. Однако, поставленная под сомнение, пусть на миг, иерархия была теми сваями, на которых еще держался иудейский народ, хотя бы и посреди потопа,- она была последней, с великими трудами завоеванной возможностью выжить, residuum'ом * самостоятельного политического существования народа. Нападки на иерархию это нападки на глубочайший инстинкт народа, на его упорную волю к жизни самую цепкую, какая только есть на земле. Святой анархист, призывавший к протесту против господствующего порядка подлый люд, отверженных и "грешников" (чандалу иудаизма),- этот анархист с его речами (если только верить евангелиям), за которые и сегодня упекут в Сибирь, был политическим преступником - постольку, поскольку вообще политические преступления мыслимы в сообществе аполитичном до абсурда. Это и привело его на крест: доказательство - надпись на кресте. Он умер по своей вине,- и нет оснований полагать, как это часто утверждают, будто он умер, чтобы искупить вину других.
* Прибежище (лат.).
28
Совсем иной вопрос - осознавал ли он такую противоположность? Возможно, его лишь ощущали как такую противоположность. И вот только теперь я коснусь проблемы психологии искупителя... Признаюсь, мало что дается мне с таким трудом, как чтение евангелий. Трудности вовсе не те, обнаружению которых обязано одним из незабываемых своих триумфов ученое любопытство немецкого духа. Давно ушло то время, когда и я, подобно любому молодому ученому, неторопливо и рассудительно, как утонченный филолог, наслаждался сочинением несравненного Штрауса. В ту пору мне было двадцать лет, а теперь я посерьезнел для такого занятия. Что мне до противоречий "предания"! Как можно называть "преданием" легенды о святых! Эти рассказы - самая двусмысленная литература, какая только есть: применять к ней научный метод, если нет иных документальных источников,- дело заведомо безнадежное, ученое времяпрепровождение...
29
Мое дело - психологический тип искупителя. Он и мог бы содержаться в евангелиях - вопреки евангелиям, пусть даже в изуродованном и перегруженном посторонними чертами виде; так образ Франциска Ассизского сохранился в легендах вопреки легендам. Итак, не истина того, что он делал, что говорил и как умер, а вопрос: можем ли мы вообще представить себе его тип, содержит ли его "предание"?.. Известные мне опыты вычитывания из евангелий самой настоящей истории "души" доказывают, на мой взгляд, отвратительное психологическое легкомыслие. Господин Ренан, шут in psychologicis *, применил к объяснению типа Иисуса два наиболее неуместных понятия, какие только могли тут быть,- "гений" и "герой" (heros). Если есть что-то неевангельское, так это понятие "героя". Как раз обратное борьбе ощущение, что ты за что-то сражаешься, борешься, сделалось здесь инстинктом; неспособность к сопротивлению становится моралью ("Не противься злому" глубочайшее слово евангелий, в известном смысле ключ к ним) - блаженство в мире, кротости, неумение враждовать. Что значит "радостная весть"? Обретена подлинная жизнь, жизнь вечная,- она не обещана, она здесь, она в вас жизнь в любви, жизнь без изъятия и исключения, без дистанции. Каждый - сын божий, Иисус ни на что не претендует для себя одного; все сыновья божьи, и все равны... Иисус - герой!.. А какое недоразумение - слово "гений"! Наше понятие "духа", понятие нашей культуры, утрачивает всякий смысл в мире, где живет Иисус. Рассуждая строго, как физиолог, тут совсем другое слово было бы уместнее... Чувство осязания - мы это знаем - бывает болезненно раздражено до такой степени, что прикосновение к любому твердому предмету заставляет содрогнуться. Достаточно перевести такой физиологический habitus ** на язык окончательной логики - то будет инстинктивная ненависть ко всякой реальности, бегство в "непостижимое" и "неосязаемое", неприятие любой формулы, любого понятия пространства и времени, всего, что стоит твердо - государства, учреждений, церкви,- а тогда твое родное пристанище в таком мире, какого уж не коснется никакая реальность, в мире исключительно "внутреннем", в мире "истинном" и "вечном"... "Царствие божие внутрь вас есть"...
* В делах психологии (лат) ** Состояние (лат.).
30
Инстинктивная ненависть к реальности - следствие крайней раздражительности и болезненности, когда уже не хочется, чтобы тебя "трогали", потому что любое прикосновение действует слишком сильно.
Инстинктивное неприятие антипатии, вражды, любых разграничений и дистанций - следствие крайней раздражительности и болезненности, когда любое сопротивление, сама необходимость чему-то сопротивляться воспринимается как непереносимое неудовольствие (нечто вредное и отвергаемое инстинктом самосохранения) и когда блаженство (удовольствие) лишь в том, чтобы никому и ничему не противиться, ни злу, ни беде... Любовь - единственный, последний шанс выжить...
Вот на этих двух исходных физиологических реальностях и взросло учение об искуплении. Назову его тонким развитием гедонизма на вполне прогнившей основе. Близкородственным остается эпикуреизм, языческое учение об искуплении - с большой дозой греческой витальности и нервной силы. Эпикур типичный decadent; я первым рассмотрел в нем такового... Страх перед болью, даже перед бесконечно малой величиной боли - может ли окончиться он чем-то иным, нежели религией любви...
31
Я наперед дал свой ответ на вопрос. Ответ предполагает, что тип искупителя дошел до нас в сильно искаженном виде. Искажение весьма вероятно и само по себе:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26