все подобные занятия были бы неуместны для человека исключительного,- необходимый инстинкт противоречил бы и аристократизму, и анархизму. Что ты общественно полезен, что ты и функция и колесико, предопределено природой: не общество, а то счастье, на какое только и способно подавляющее большинство людей, превращает посредственность в разумную машину. Для посредственности быть посредственностью счастье; быть мастером в чем-то одном, быть специалистом - к этому влечет природный инстинкт. Совершенно недостойно сколько-нибудь глубокого ума видеть в посредственности, как таковой, некий упрек. Посредственность сама по себе есть первое условие того, чтобы существовали исключения, посредственностью обусловлена культура в ее высоком развитии. Исключительный человек более чутко и нежно обходится с посредственными, нежели с собой и себе подобными, и это не просто деликатность,- это долг. Кого больше всего ненавижу я среди нынешней черни? Апостолов чандалы,- они подрывают инстинкт рабочего с его малым бытием, с его радостями, с его способностью довольствоваться немногим, они распаляют в нем зависть, учат мщению... Не в неравенстве прав бесправие, а в претензиях на "равные" права... Что дурно? Но я уже сказал: дурно все, что идет от зависти, слабости, мстительности... Анархист, христианин - одного поля ягода...
* На месте преступления (итал.). ** До бесконечности (лат.). *** Красота - дело немногих людей лат.).
58
И верно, не все равно, ради чего лгать,- укрепляешь ты или разрушаешь. Между христианином и анархистом можно смело ставить знак равенства - и цели их, и инстинкт - все направлено лишь на разрушение. Доказательство читайте в истории - она приводит его с ужасающей ясностью. Мы только что познакомились с религиозным законодательством, целью которого было "увековечить" наивысшее условие того, чтобы жизнь цвела, грандиозную организацию общества,- а христианство нашло свое призвание в том, чтобы как раз покончить с такой организацией - именно потому, что жизнь в ней цвела. Там надо было заложить на пользу грядущих поколений разумный урожай длительных экспериментов и долгих неурядиц, собрав его по возможности полно, изобильно, без потерь,- здесь, напротив, единым махом, нежданно-негаданно, отравили весь урожай... Великолепнейшая из всех достигнутых доныне (в условиях неблагоприятных) форм организации, imperium Romanum, стоявшая aere perennius *,- в сравнении с нею все прочее частично, бесталанно, все любительская работа,- и вот святые анархисты сочли делом "благочестивым" разрушение "мира", то есть империи, пока все не было перевернуто ими вверх дном и германцы с прочими хамами не овладели всем... И христианин, и анархист - оба decadents, оба способны только разрушать, отравлять, губить, пить чужие соки, кровь; тот и другой воплощают инстинкт смертельной ненависти ко всему прочному и великому, долговечному, дарующему жизни будущее... Христианство - вампир Римской империи; оно единым махом перечеркнуло великий подвиг римлян, готовивших почву для великой культуры, которая уже располагала бы временем... Неужели это по-прежнему непонятно? Imperium Romanum, каким мы знаем его, каким все лучше узнаем по истории римских провинций, это поразительнейшее творение в монументальном стиле,- оно было только началом, строительство было рассчитано на века, которые оправдали и подтвердили бы его... С тех пор так не строили - не мечтали строить так, sub specie aeterni **!.. Организация была столь крепкой, что выносила и дурных императоров: случайной личности ничего не поделать с таким замыслом,- вот самый первый принцип архитектуры большого стиля. Но она была недостаточно прочной, чтобы противостоять наихудшему виду порчи - христианину... Нечисть скрытно, неслышно подкрадывалась в ночной кромешной тьме к каждому, тянула его соки, отнимая серьезный взгляд на истину вещей, отнимая инстинкт реальности: шайка трусливых, медоточивых и женоподобных разбойников постепенно, незаметно уводила с колоссальной стройки "души" самых ценных, мужественно-благородных людей, для которых цели Рима были делом всей их жизни, их пафоса, их гордости. Ханжеские происки, тайные сходки, мрачные понятия вроде ада или невинной жертвы - или unio mystica * кровопития,- а прежде всего медленно раздуваемое пламя мщения, мстительность чандалы,- вот что сделалось господином над Римом: та самая разновидность религии, с которой, еще до рождения ее, вел борьбу Эпикур. Читайте Лукреция и вы поймете, против чего боролся Эпикур - не против язычества, а против "христианства", я хочу сказать - против растления душ понятиями вины, кары и бессмертия... Он боролся с "подпольными" культами, со всем скрытым христианством: отрицать бессмертие и в те времена было уже настоящим спасением... И Эпикур победил бы, всякий уважающий себя человек в Римской империи был эпикурейцем,- но тут явился Павел... Павел, эта ставшая плотью и духом ненависть чандалы, ненависть к "миру", этот иудей, этот вечный жид par excellence... Вот о чем он догадался - он догадался, как, опершись на малозаметное сектантское движение христиан, отколовшихся от иудаизма, разжечь "мировой пожар", как, воспользовавшись символом "распятого бога", постепенно сложить в колоссальное воинство все пресмыкающееся по земле, все тайно бунтующее все наследие анархических беспорядков в Римской империи. "Спасение от иудеев"... Христианство как формула - превзойти любые подземные культы, культ Озириса, Великой матери богов, культ Митры, превзойти и сложить их: вот что понял Павел, вот в чем его гений. Инстинкт столь уверенно вел его, что он, безжалостно насилуя истину, вложил в уста сочиненному им "спасителю" (и не только в уста) все представления, какими способны были увлекать религии чандалы,- он превратил своего "спасителя" в нечто понятное даже и жрецу Митры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26