.. Соображаешь? И уж мы-то это слово скажем!
Видно, что-то и впрямь в корне изменилось, если шутник Вардья говорил сегодня так серьезно и так взволнованно.
С бьющимся сердцем Хилья побежала домой, чтоб выложить все новости Минне.
- Знаешь, Пауль и Михкель скоро возвращаются! Вот чудесно! Они вернутся!
Но Минна не выразила радости.
- Где же мы их всех поместим? - проворчала она.
Она стала необычно молчаливой и серьезной, вечером
ушла из дому, не поужинав, а утром когда Хилья уже уходила на работу, ее все еще не было.
В этот день весь город пребывал в настороженном ожидании. Это ощущалось повсюду, где находились люди: и на улицах, и в кафе, и в магазинах, и в учреждениях. Эспе удивился тому, как осаждали банк. Одни в панике изымали оттуда свои вклады, другие, наоборот, несли туда последние гроши. Ни на миг не прекращалась толчея и в отделе сейфов. Одни приходили и, дочиста опустошив свои несгораемые шкафы, сдавали ключи, а другие до отказа набивали свои хранилища всевозможными ценностями и бумагами. На лестнице и в коридоре шла отчаянная спекуляция золотом и валютой, которые резко поднялись в цене. Бледные и нервные люди были точно в лихорадке, боялись какой-то катастрофы, разговаривали шепотом...
Договорились, что Эспе после работы зайдет за Хильей, чтоб вместе отправиться за город, на большак, по которому должна была прибыть советская танковая часть.
Велико было удивление Эспе, когда он, войдя в ворота, увидел на дворе телеги, нагруженные пожитками. По узкой лестнице грузчики волокли вниз рояль, а Минна в это время гонялась по двору за курами, чтобы, переловив их, посадить в большую бельевую корзину. Появление Эспе она и не заметила.
— Что у вас тут за суматоха? — спросил Эспе у Хильи, встретив ее на верху лестницы.
— Ах, я, кажется, не смогу пойти с тобой! Сам видишь, что тут творится. И нужно же было этой Минне затеять переезд именно сегодня!
Всем была известна тайна Минны, имевшей любовника, который иногда навещал ее, когда Хильи не было дома. Знали и то, что друг Минны торгует старьем и что его лавка находится напротив городской аптеки, а сам он живет в большом доме на косогоре, откуда открывается вид на половину города. Минна давно решила рано или поздно перебраться в этот дом, а теперь, когда возвращение Михкеля стало вопросом нескольких недель или даже дней, не имело никакого смысла медлить. Если Михкель узнает о ее шашнях, он изобьет ее до бесчувствия и выкинет за дверь. Лучше уж самой заблаговременно перебраться.
В результате, когда Хилья вернулась сегодня с работы, то глазам своим не поверила: переселение шло полным ходом.
Между тем Минна успела упрятать всех кур в корзину и, отдуваясь, поднялась наверх. Комната и кухня оголились, не осталось даже стула, чтобы присесть. Эти пустые комнаты, в которых ей так долго пришлось прожить, навели на Минну уныние. Ей хотелось выбраться отсюда тайком и незаметно, но пришлось делать это на глазах у соседей. Люди подглядывали за ней из-за гардин и, конечно, осуждали ее и порицали.
Хоть бы спросил кто-нибудь, зачем и куда она решила вдруг перебраться! Но нет, все молчат, словно и сами знают, что она задумала. И Хилье, кажется, не жалко с ней расстаться. Вот бесстыжая девчонка, она, кажется* даже довольна!
Из задней комнаты донеслись голоса. Там у Хильи гость? Как, значит, она весь город созвала полюбоваться на ее отъезд! А то и еще почище: помочь ей укладываться, чтоб она убралась поскорей! Да, дверь открылась, и вошла Хилья со своим парнем, чтоб помочь вынести последние вещи.
Эспе схватил в углу матрац и понес его вниз, Хилья встала на принесенный стул и начала снимать стенные часы. Этого еще недоставало!
- Вы меня с ума сведете! - вскричала Минна, готовая вырвать стул из-под Хильи. - Чего вы от меня хотите? Что вы ко мне пристали? Я вас не звала! Оставь часы в покое! Хочешь меня напоследок еще воровкой сделать!
Слова ее перемежались со всхлипываниями. Время от времени она отнимала от лица передник, чтоб угостить Хилью самой отборной бранью. Но чем больше неистовствовала Минна, тем спокойней становилась Хилья. Она смотрела на тетку почти с сожалением: бедная, не может сдержать себя! Но Минну этот сожалеющий взгляд приводил в еще большую ярость.
- Так вот она, твоя благодарность! Я тебя приютила из жалости: куда, мол, ты денешься одна-одинешеиька. А ты, как я вижу, вовсе бессердечная. Тебе все равно, живу ли я на свете или нет. Ты даже рада, что я уезжаю. Змея ты, гадюка! Как и вся твоя родня. Терпеть не могу никого из вас! Я вас всех ненавижу! Все вы мужичье, голытьба несчастная, и лучшей жизни не стоите. Век вам сидеть в этой грязи, из которой вы вышли, и никогда вам не видать хорошей жизни. Все вы когда-нибудь издохнете под забором, как последние нищие, вот что я вам скажу. Будете еще корочки, объедки подбирать со столов богачей!
Хилья прямо опешила от такой брани. Ей хотелось возразить, но язык словно прилип к гортани. Хилья почувствовала себя так, будто попала в когти к ведьме, о которой читала когда-то в сказке, и лишь после того, как Эспе прибежал обратно за последними вещами и с улыбкой взглянул на нее, ей удалось стряхнуть с себя оцепенение.
Минна умолкла, вытерла глаза передником, схватила с подоконника шаль и, не оборачиваясь, спустилась вниз. Возы были уже увязаны и выехали со двора.
Хилья в задумчивости остановилась посреди опустевшего двора. В книге ее жизни снова была перевернута страница. Новая страница окажется, наверно, интересней и содержательней прежней, но все же досадно, что- Минна выказала
такую черствость и уехала с таким скандалом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139